Посмертная маска любви
Шрифт:
Я углубился в чтение.
«По сведениям, полученным из наших источников в ГУВД, получена информация о человеке, который может быть причастен к взрыву машины лидеров волгоградской ОПГ Близнецов. Охрана ночного клуба «Monkeys» утверждает, что в вечер, предшествующий гибели братьев Палей, на мониторах слежения они видели подозрительную личность среднего возраста, которая неоднократно приближалась к джипу «шевроле». Поскольку видимый ими человек явно находился в нетрезвом состоянии и по внешнему виду напоминал бомжа, то охранники клуба решили не принимать никаких мер к прохожему.
Из конфиденциальных источников нашей газете стало известно, что волгоградская бригада и ее неофициальный покровитель, криминальный авторитет по кличке Рэм, обещали ответить кровавым террором против лиц, развязавших новый беспредел в Москве».
Я огорченно хмыкнул. Час от часу не легче! Если уж они поклялись!.. Хорошего не жди…
А кто же такой Рэм? Может быть, именно он и руководит всем этим ералашем, дирижирует адской свистопляской, избавляется от ненужных людей? Ну, Юрка и Шурка — это моя личная ошибка, великодушно согласился я. Положим, Абалкина они убрали из-за того, что что-то не поделили в банке. Ломакин продал ресторан и отказался платить им мзду — годится под эту версию. Божко — это случайность, Савоськин — чтоб не рыпался, Саша Гофман им тоже чем-то не угодил.
Стоп! Трезвые мысли взяли вверх. А Загорский, а Игорь Копелян? Их-то за что? Их смерть на криминальные разборки не спишешь — безобиднейшие, милейшие люди… Неужели и вправду в этих эпизодах мы имеем дело с классическим несчастным случаем? Или все же кто-то расправляется с членами нашей бригады чужими руками?
Но кто такой Рэм? Почему-то мне не давал покоя этот тип, что-то такое знакомое чудилось в странной кличке.
Я достал из кармана катышек бумаги и развернул его. У листочка был такой вид, как будто его пропустили через корову и достали с противоположной стороны. Старательно разгладив листок на коленях, я достал ручку и вычеркнул лишние строки.
Теперь запись выглядела следующим образом:
«Сл. М.
Сл. Б.?
Ю. и Ш. П.?
P.M.
И.К.
«.
Надписи на нем располагались с какой-то пугающей регулярностью. Итак, из всей Шестой бригады в живых осталось только трое: Толенков, Ринат Максютов и я. Негусто. А скоро и того меньше будет…
Я смотрел на листочек и шептал про себя, как ребенок, который учится читать по складам: «Кто же такой Рэм? Рэм… Рэм… Рэм… Рэ-эм…»
Холодный пот внезапно струйкой побежал вниз вдоль позвоночника. Кажется, я знаю, кто такой Рэм… Болван, как я раньше не догадался? Это открытие валялось у меня под ногами! Рэм — это же наш художник, специалист по хорошеньким мальчикам, гениальный творец современного искусства — Ринат Максютов, а по инициалам — Рэм! Неужели это он творит свои черные дела, прикрываясь чужими спинами! Это он!
Вот почему у меня исчезла зажигалка в бане — и ее Ринат выронил, когда забирал чемодан Ломакина из подвала. Вот почему он исчез из бани, когда я ненадолго вышел, — он просто спешил в зал для
Господи, да я же провел несколько дней, держа свою башку у тигра в пасти, да еще и кусал при этом хищника за язык — рассказывал ему о своих подозрениях и планах! Он же знает про Кэтрин! Он с ней расправится, обреченно подумал я, и сердце покатилось куда-то вниз.
Мое лицо с панически расширенными глазами отражалось в черных стеклах вагона. Вдруг за стеклами посветлело, поезд въехал на станцию. Двери вагона разъехались, и я автоматически шагнул на платформу.
Все, я приехал… Дальше ехать некуда!
На нетерпеливые нажатия кнопки лифт не спешил спускаться вниз, натужно рыча и хлопая дверями где-то вверху. Задыхаясь от волнения, я бегом взлетел на девятый этаж. Сердце бешено колотилось в груди, подпрыгивая до самого горла, и грозило вот-вот выскочить изо рта.
На мой встревоженный долгий звонок дверь квартиры мгновенно отворилась, приглашая войти внутрь, и я, не раздумывая, шагнул в темную прихожую. «Лампочка перегорела», — автоматически констатировал я, но вдруг в бок ткнулось что-то твердое, и за спиной послышалось тяжелое, с запахом перегара дыхание.
— Тихо, — приказал мне негромкий голос. — Без шума.
Чувствуя в нежной ложбинке между ребрами холодный металл — не требовалось большого ума догадаться, что это ствол оружия, — я шагнул в комнату.
Там находились три широкоплечих амбала с круглыми черепами неандертальцев и широкими плечами питекантропов. Еще один их собрат, также принадлежавший к тупиковой ветви эволюции, подгреб к месту сбора с кухни. Челюсти его мерно двигались, а вдавленные глубоко в щеки глазки выглядели как две изюминки, попавшие в сдобную булочку.
Честно говоря, я порядком струхнул, увидев «приветливо» оглядывающие меня незнакомые лица и продолжая чувствовать твердый палец пистолета в опасной близости от сердца, где-то между шестым и седьмым ребром.
— Привет, ребята! — сердечно поздоровался я. — Я, кажется, не вовремя зашел… Может, я лучше в другой раз, а?..
— Пощупай его, Крот, — бросил питекантроп, фамильярно тыкавший мне стволом в печень, одному из своих приятелей, чей широкий разворот плеч затенял окно не хуже плотной занавески.
В таком же презрительном молчании меня поставили лицом к стене и обшарили.
Печальным взглядом я проводил свой ножик, на который так надеялся, — он нашел себе пристанище в чужом кармане.
— Готово, Пыжик, — доложил голос за моей спиной.
Опустив руки, я повернулся. То, что я увидел перед собой, повергло меня в шок.
На стуле около окна сидела Кэтрин. Ее блузка была порвана на плече, локти связаны за спиной, а колени привязаны толстым шпагатом к стулу. Ее испуганное лицо немного припухло от слез, грудь взволнованно вздымалась, а огромные васильковые глаза смотрели на меня с надеждой и безмолвной мольбой.