Пособие для Наемника
Шрифт:
Идель немного поерзала в поисках предельно удобной и привычной позы: села в кресле вальяжно, чуть сдвинувшись влево, чтобы опереться предплечьем на подлокотник.
— И тогда разговаривать я буду уже не с вами, а с толпой работников, вооруженных топорами и вилами, которые лишились рабочих мест. — Леди дала понять, что прекрасно понимает последствия, о которых говорит Хаас. — А то и вовсе начну борьбу с волной преступности, пока кто-то из ее представителей не решит проблему, как ему покажется, самым радикальным способом — моим убийством.
Поза, поворот головы, взгляд — все, наконец-то приобрело
— У вас наверняка есть мысли, миледи. — Выступил за всех господин Риммель.
— Или деньги, чтобы возместить наши потери. — Авернус пробормотал это под нос и поджав губы. Он даже отвел глаза, но взгляд, которым по-коршунски вперилась в него эрцгерцогиня, словно багор, вытащил его со дна, где купец надеялся затаиться.
— Господин Авернус, — обратилась леди. — Вы недавно занимаете пост главы Гильдии Банкиров и присутствуете на подобных заседаниях, если мне не изменяет память, всего второй раз. Потому я устраню вашу неопытность: запомните, я разговариваю только с теми, кто умеет говорить. В противном случае все мои беседы очень коротки.
И прежде, чем Авернус успел что-то сказать, господин Хаас, глава ткацкого цеха, шикнул на дельца как следует.
— У меня действительно было несколько соображений относительно будущей торговли с Вольными Республиками. — Приступила Идель и поделилась мыслями, которые когда-то излагала Эмрису: о контрабанде, каперстве и других перспективах. — Когда Республики оклемаются, они начнут закупать товар у Деорсы наперебой, и, как следствие, это создаст между ними необходимую конкуренцию, сделав общую ситуацию для империи, в том числе для нас, наконец, выгодной.
Мужчины отреагировали неоднозначно. Ничего, они всегда примеряются, кто-то дольше, кто-то быстрее. Идель давно привыкла и могла понять: в конце концов, тут все равно заинтересованные.
— Будет отлично, если все получится, как вы планируете. Однако… — заговорил мастер гильдии плотников. Идель остановила его жестом:
— Само собой, далекие перспективы не решают текущих проблем. И именно из-за них нам в самом деле придется сотрудничать с Редвудом. Заметьте! — Она подчеркнула, в зародыше подавляя назревший протест. — Сотрудничать, а не восстанавливать. И чем раньше мы начнем, тем больше шансов, что сможем занять наиболее выгодные позиции.
Главы переглянулись вновь: предложение выглядело интригующе, но без деталей имело вид исключительно идеи.
— Что вы намерены сделать? — Озвучил общий вопрос господин Хаас.
Создатель, неужели его в доме вообще не кормят? Щеки у мужчины западали так, что Идель казалось, она вот-вот увидит просвечивающий череп.
— Для начала — распустить сегодняшнее собрание. — По лицу эрцгерцогини, обескураживая, скользнуло насмешливое выражение.
— Эм… что? Э, простите…
— Как так, миледи…
— Вопрос с Редвудом, — Идель негромко стукнула пальцами по подлокотнику кресла, не звуком, а жестом призывая к вниманию, — требует обстоятельного продумывания. Я надеялась разобраться с ним в дороге, но известные события помешали. — Она едва не обняла себя свободной рукой, но опомнилась и постаралась замаскировать порыв, оправив платье на животе. — Кхгм. Мне потребуется два или три дня, чтобы все взвесить. До той поры подождите, господа. Если вам далеко и несподручно добираться до моего чертога раз за разом, сообщите управляющему, он разместит вас здесь на время ожидания.
— А как все же быть с расходами… — Начал господин Авернус.
Напоминание о свежих ранах выдернуло Идель назад, из решения чужих вопросов в омут собственной скорби. Ресурс, отпущенный ей, чтобы сохранять выдержку в присутствии посторонних, стремительно таял.
— Это все. — Голос прозвучал сухо, а взгляд оледенел.
Мужчины поднялись и вразнобой поклонились: те, что были поопытнее, хорошо знали и тон, и фразу. Большего ждать сегодня не стоит. Авернуса Хаас практически уволок «по добру по здорову» и последним вытолкал в дверь. Ту самую, где в числе прочих исчез и Рейберт, поспешивший убраться из-под горячей руки.
Идель смотрела на закрывшуюся дверь, не моргая. Дела гильдий выветрились из головы, будто их и не было минутой ранее. Зато в нее будто бы разом вгрызлись ярость и жалость к себе, и теперь каждая, разрывая Идель надвое, тянула в свою сторону. За какие грехи она обязана решать вопросы, которые… которые и не вопросы даже! Неужели их не мог бы уладить отец? Неужели ими надо было заниматься прямо сейчас? Неужели нанятые купцами корабли были настолько ценны и дороги? Да эти чертовы ремесленники и монетолюбцы даже сказать толком не могли, что им надо! И еще этот Авернус! Сын собаки! Откуда он вообще взялся?! Сидел и тявкал, и…
Душившая до сего дня обида и злость на всех, кто не мог дать Идель пережить свое горе, вздымалась под панцирем самоконтроля, заставляя тот трескаться, как скорлупку. Это поганое герцогство никогда не давало ей быть хорошей женой Нолану. Эта проклятая империя не дала ей стать матерью. А теперь у нее отнимают даже право быть почтительной вдовой человеку, который не обидел ее ни разу!
Идель не поняла, как сорвалась вверх, оттолкнув кресло с невесть откуда взявшийся силой. Гнев застил глаза, и Идель рванулась вымещать его на человеке, повинном в том, что ей пришлось сегодня встречаться с людьми. Она шла по высветленным коридорам чертога с лицом столь же темным, как ее траурное одеяние. Перепуганная прислуга прятала взгляды и старалась слиться со стенами и мебелью. Придворные и гарнизонные, попадавшиеся по дороге, льнули к стенам и опасливо смотрели леди под ноги: не пойдет ли трещинами каменный пол от такого остервенения? Грохот твердых шагов походил на звук обвала в горах, и, когда герцогиня проходила мимо, даже за массивными доспехами стражников проглядывалось, как те подбираются, задерживают дыхание и втягивают животы.
Глава 30
— Ты никогда не был мне хорошим отцом, Теоданис! — Дверь отцовского кабинета едва не сорвалась с петель от силы, с какой толкнула ее женская рука. Герцог, Алатир и Рейберт обернулись, как по окрику воинского командира. Холодом повеяло так, что, казалось, даже темные гобелены дрогнули от сквозняка, а затем намертво приморозились к стенам.
Алатир и Рейберт переглянулись и, не сговариваясь, дернули плечами: кто его знает, чего ждать и что делать? Рейберт сглотнул и уставился на леди.