Посох Времени
Шрифт:
— Добро хоть так, — заключил яса. — Теперь и самого асура надобно испросить, како мыслишь, избранный на Князя? Готов взять на себя Долю и Недолю Родов наша, а как что неясно – решать Копно? Брать на себя слово, решать, коли, к примеру, нас воевать придут, а тако же токмо самому определять, как и кого под знамёна ставить?
Вулкан поднялся и будто в такт ему зашипев в едва-едва зазеленевшей кроне дуба, дохнул ветер. Перехватив недоумённые взгляды окружающих, асур Веров поднял руку:
— Нет тут ни чар, ни волховства. Будь оно, многие из вас тут же бы заметили. Травень месяц на дворе, месяц ветров, вот и веет в кроне.
…Да, — согласился царь веров, — …непросто всё: и мне, и чародею моему. Он как этот дуб у Копного камня, хоть и зазеленел раньше других, однако ж, не набрал ещё должной листвы. Но и он - Перуново древо, хоть и младое. Мне и Светозару Велимудрову сам Вершина Урок определил. Ведают ли Дебесы и Кезы, кто таков был Вершина?
Копа снова зашумела.
— Что ж ты, — поджав губы, сдержанно промолвил тот, что говорил от Родов сиих, — асур досточтимый! Почто будишь сердцах наших недовольство? Мы спрашали не для того, чтобы обидой корить твоего чародея. Мы по правде ведать хотим, кто таков. А ты пока и сам согласия на княженье не дал, и Копу возмущаешь. Вершину ведь все почитали…
— Добро, — поднял руку Вулкан, — верно говоришь. Не прав я, друзи, прошу простить меня. Взыграла кровь, хотел вступиться за Светозара. В племенном родстве я ныне с ним и ведаю, что достоин он Урока своего, определённого Вершиной, и стоять Старшиной у пасады Княжеской, он тоже достоин. Что до меня, то с честью возьму на себя Урок Княженья в лихолетие, с честью и отдам тому, кого Копа после меня изберёт.
«Иди к пасаде…!», «Иди…», «Вступай, Княже в права свои…», — Копа загудела.
С этого момента асура станут звать Князем, а после того, как в Капище Верховные Жрецы и Д"iи посвятят его на княженье перед ликами Светлых Богов и Предков, он станет Светлым Князем.
Вулкан подошёл в пасаде и сел на неё под одобрительный гул Раданов и старцев. Не успел он опомниться, как на Копе стали взывать: «Говори, Князь, говори…, тебе внимаем…, и о Старшине избранном расскажи».
Властным жестом усмирив шум, Вулкан огладил бороду и позвал к себе Светозара:
— Поди сюда, свет Велимудров, поведай Копе о себе…
Клубок седьмой
Молодой чародей подошёл к Копному камню и протянул над ним руку:
— Тебе Камень Предков присягаю, и вам, Копа Свято-Расы и Рода Небесного, говорить буду ныне то, что ведаю явного, а что тайного ведаю, не скажу во вред ни своим, ни чужим, и молчать буду, так же, как Камень сей.
Я по крови д’Арийского Рода Медведя, родился в студень месяц 6465 лета от Сотворения Мира в Звёздном Храме. По вышивке да одёже видите, что последний я в Роду своём. Аримы всех их пожгли да побили. Чадом был наречён Яром, сын Велимудра, внук Ортая, ведающих Ра, послуживших Прави и Свято-Расе в Слободе Пореченской, погибшей от мечей джунгар да аримов…
«Неужто уцелел? — полетел шёпот по головам. — Ишь ты, как же это, ведь перебили там всех?».
— В Капище, — продолжал Светозар, — куда нас, детей спрятали, ворвались аримы. Мы не успели под землю укрыться. Начался бой и я, под щит Числобога, что упал с подстрешья, забрался. Горело всё вокруг. Под щитом доска проломилась, и оттуда воздух со двора шёл, так бы я задохнулся.
Вырастили и воспитали меня Йогини в Растовом скиту. Выучился, а за старание и усердие был отправлен в обучение дальше, к самому Вершине. Д"iй определил мне Урок, коий есть тайный.
В услужении у асура ратного дела испробовал многократно, а потому не токмо чародеем слыву. Взял в жёны дочь его с коей до скончания века и буду. Сынов пока у меня всего трое, а дщери две. Что боле кому надобно узнать – спрашивайте…
Копа зашевелилась, стали шептаться да оборачиваться.
— Ну что? — снова подал голос яса Свебож. — Берёте чародея Копным Старшиной? Как скажете, …Круг?
Снова стали голосовать. На сей раз никто не проявился несогласием, а мужи Дебесов и Кезов подавая знак одобрения, даже поклонились новоизбранному Князю и Старшине, поскольку знали все на Камне[99] и возле него, как славно погибли Предки Светозара в Пореченской Слободе. И по сей день годится потомкам рассказывать, как должно вотчины свои да святыни защищать.
— Вот и дело, — заключил Свебож, — веди теперь ты, Старшина, Копу. Хоть и молод, а в науках тайных и явных поболе многих из нас, старцев ведаешь. Ежели чего не так надумаешь, то не взыщи, мы с тебя тут же и спросим, поелику мы, да волхвы и самого Князя в случае чего приструнить можем. Помните о том, «Голова» Копы.
С этими словами Свебож из Сосьвы отошёл к рядам старцев, что сидели на брёвнах с другой стороны Перунова древа.
Светозар ватными ногами шагнул к своему месту Копного Старшины у пасады Князя. В голове чародея плыл туман. Что да как сейчас говорить? Всё, чему на этот случай наущал его Вершина, напрочь вылетело из головы, а меж тем Копа притихла, ждала, когда Старшина станет к пасаде и скажет о том, что в корне переменит жизни всех Родов Рипейских. И вдруг шёпот! Со стороны волховского Круга: «Страж, други. …Да и то, …Хранитель! Страж! Страж, и Странник с ним. …Видно и правда дело плохо, коли этих призвали на Копу…».
К пасаде вышли двое. Тёмно-русый, темнобородый муж Роду х’Арийского, поелику зеленоглазый, и с ним не старый, но, как видно, многое повидавший на своём веку Расен, огненные глаза которого в окоемлении чёрных ресниц на фоне светлых влас и бровей казались особенно проникновенными. Будто зрит прямо в Душу, ведает все её тёмные и светлые уголки.
— Здравия вам, — сказал он звучно, и оба пришлые поклонились всему честному народу. — Кто часто хаживает туда, где всё лето снег не переводится, али кто ведает верх Мидгарда нашаго? Отзовись, ведает ли кто нас? Явите глас, Жрецы да Д"iи!
Из Круга волхвов вперёд вышел Дилимил, Д"iй Рода Елгуев, жрец Капища Даждьбога, что стояло на горе у самой воды Студёного моря Даарийского[100]:
— Все ведают Древнюю родину Асов, се верх Мидгард-Земли. Про то пока и смерды не забыли. …По шитью да одёжам вовек читать не разучимся, а потому зрим, что с тобой Странник, да и тебя, Хранитель, те, кто пришёл от Даарийского моря, знают. Одно чудн'o нам. …Оно-то и в светлые лет'a вас, Хранителей, токмо Д"iи, да Верховные …и то не каждый вне чертогов ваших видел, что уж теперь говорить, когда вы предстали пред всем честным народом у самого порога Сварожьей Ночи? Вот и шепчемся, то ли дело совсем плохо, то ли напротив? Выходит, что и так, и эдак…?