Посох Времени
Шрифт:
Осядут ваши Рода по землям их, глядишь, и сами потянутся они жить, как Предки завещали. А кто супротив, то какой с него спрос? «Каждому воздавайте за деяния его, яко же люди к вам, тако же и вы к ним ».
Иначе не будет, так что идти вам, судьи Копные да мужи обчие к Родам вашим, собирать вече, да нести сие, определённое нам духовидцами[104]...
— Хранитель, — взял слово Светозар, — в наши лет'a и временах дедов и прадедов сего не было. Считай, со времён Спаса-волхва так белые люди не отселялись. Дело трудное, неподъёмное. Без Любомудрия и честного совета трудно будет. Может, кто из вас, Кудесников[105] с нами пойдёт, поможет, ежели что?
По сосредоточенному лицу Хранителя, проплыла едва заметная тень:
— А ведь гой[106] ты еси, Светозар Велимудров, — строго сказал он, — доколе мыслишь вас за ручку водить-то надобно? Рассеять Рода по своей земле, это Урок Князя. Он сие ведает и ничего, вишь, и не спрашивает. Тебе твоё поле перейти, ему своё. А что до нас, то Копа в последний раз видит Хранителя. Отныне и Жрецы, и Д"iи и все вы разом с Родами вашими не узрите боле Хранителей, даже ежели совсем худо станет, а коли и узрите, то и знать не будете, что Хранитель рядом прошёл…
Копа в один миг притихла и замерла. Каждый почувствовал что-то похожее на день
первой охоты, когда учил тебя отец долго, учил, и от науки его и лук в руке как влитой, и стрела летит точно в цель, а вот те раз! Вот он лук, вот они стрелы, вот он лес, но отца-то уж нет. Иди один.
— Что притихли? — как-то уж совсем по-стариковски сказал Хранитель, несмотря на то, что чуть ли не трети Копы он годился во внуки. — Джунгар да аримов гонять можете и без нас. Пришло время доказать, что вы внуки Божьи и в силах познать да раскусить все хитрости да подлости кощеев да чужаков Серых. Ежели то, что нами хранимо хоть на часть малую попадёт к ним: пропадёте вы, пропадём мы на Мидгарде нашем, да и сам Мидгард пропадёт. Останутся от мира яви токмо камни губительные да воды мёртвые с ветрами разящими, как ныне на Земле Орея[107], что уж побывала в лапах Кощеев да чужаков. Это ведь с нашего с вами недогляду демоны[108] обжились тут, нам их отсель и изживать.
Сила их всё весомее день ото дня, а потому должно Хранителям унести Веды в сокрытые грады сайвоков, под горы, где никто даже из своих не найдёт и узелка до поры. Тому, кому дан будет Урок Родом, в ком Веды сохранены и месту будут, к тому мы сами придём. Незримыми, неразличимыми, как горох в мешке. Да и то, в час назначенный, когда пришедший ведает свой тяжкий путь и желает идти по нему. Иначе не сберечь Веды Предков в грядущем.
В каждую щелку рифеев вынудят людей Кощеи сыпать отраву мешками, жечь будут горы да пещеры огнём Фаша-Разрушителя[109], силясь сгубить то, что нами хранимо до срока, но! Не ими срок тот определен, не им его и заканчивать. То, что в планах Бозев наша им неподвластно. Каждый из нас с Богами нашими, поелику мы внуки их, кровь от крови. А ежели мы с Богами нашими одно, то кто супротив нас и Богов…?
Кудесник поднял вверх длань свою одесную и добавил силы голосу:
— Ни один Кощей не встанет на пути, ибо даже будучи далече от нас царь полубогов, внук Дажьбогов Перун в сердцах наша!
И в тот же час среди небес чистых, где ни облачка, ни тучки так оглушительно шарахнуло и блеснуло, что белый конь за дубом вздыбился, а копники присели. Это в вершину дуба ударил Меч Перунов. В едва просыпающейся кроне хищно зашипело и сходатаи попятились. Огненный шар, размером с детскую головку спустился с небес и повис над Хранителем. Князь Вулкан встал, а Светозар позади него так ухватился за спинку справы, что косточки его пальцев побелели.
Судьи Копные, мужи обчие со старцами да волхвами и дышать перестали, поелику ведали норов перуновых стрел. Те, случалось, прилетали и малые, и большие, и такоже не примеряясь отпускали на волю Дух и малых, и старых, утверждая токмо свои Божьи разумения в вопросе кому немедля, до срока следует отправляться в Свещеный Ирий[110].
Хранитель воздел длань к Небесам и огненный шар спустился ниже, повиснув прямо над ней. Над Копой поплыл запах палёного железа. В глазах Странника, стоящего в трёх шагах в стороне загорелись огни. И он протянул руку к перуновой стреле.
— Сие не морок, — зияя в её свете зелёными, будто ранняя листва очами, промолвил Хранитель. — Сие вы зрите сами. Ну? Так кто теперь станет супротив нас, ежели мы ведаем Богов наша и с ними заодно?!
С этими словами он, не прикасаясь, «бросил» шар Страннику, а тот лишь поднял длань выше, и перуница застыла пред ликом его, играя сполохами в седых власах. Тот, ведающий жизнь во всех межах миров ближних, медленно «поднял» светящееся коло над собой, и молвил:
— Вернись стрела к себе в колчан…
Оружие Царя полубогов, прыгнув в небесную высь, растворилось там в одно мгновение.
Теперь любому на Копе стало ясно как белый день, что доколе не забудут потомки Свято-Расы и Рода Небесного Богов своих, ни один демон не сотворит себе в угоду на землях их ничего дурного. А поелику такое и представить было невозможно, то и бояться Родам рипейским неча…
Хранитель разом смахнул налёт задумчивости с присутствующих. Игриво улыбнулся да рукой махнул:
— А не можете решить к кому первому под бок селиться к Сибирцам или Рыбоедам, на то есть обычай древний, вам ведомый. Ведите князю коня…[111]
Клубок восьмой
К горам Тай Шань они шли из разных концов Аримии. На этих землях жили шандуны - малый народ аримов. В отличие от других своих желтолицых братьев, они были миролюбивы и терпимы к соседям. Возможно, поэтому настоящих шандунов и осталось так мало в этих красивых горах. Миролюбивый характер местного населения роднил их с проживающими в окрестных бамбуковых рощах белыми горными медведями «бей-шунг[112]». Шандуны любили медь и железо, отдавая им предпочтение перед другими металлами. В горах было достаточно руды. Издревле предки местных крестьян, уходившие к вершинам приобщиться к божественным Знаниям, а то и напрямую пообщавшись с Богами, обучались у небожителей выплавлять и изготавливать из железа и меди посуду, а также дивные по своему звучанию колокола, чей голос услаждал священные уши строгих Покровителей.
Шестеро Серых магов, услышав внутри себя призывный голос Жреца, в урочный час собирались у древней как мир каменной лестницы, что перегораживала ущелье, будто сложенные ребёнком игрушечные кубики. Первым, ещё вечером накануне встречи пришёл находившийся ближе всех Хагай, самый молодой из них. Прямо у горы он развёл костёр и устроился на ночлег.
На восходе пришли Нахшон и Амирам. Коротко поприветствовав Хагая, они охотно подсели к огню. Их одежды стали сырыми от долгого пути под горным склоном вдоль несущейся в расщелине реки. Утренняя прохлада гор сильно ускоряла их шаг и потому они пришли даже раньше Верховного Мага, Жреца Шахара, обрадовавшего их своим появлением только к завтраку. Позже появился Барак и уж последним, к полудню, Ареэль. Ему всегда приходилось проделывать самый длинный путь.