Посох Времени
Шрифт:
— Скажи, — не унимался Берцо, всё ещё раздосадованный тем, что упустил что-то важное, — сколко ехать к родникам?
Йогиня была непроницаема:
— К закату будем, — натянуто ответила она, и тут же добавила, — вам придётся там заночевать…
— К сакату? — Неподдельно удивился Ангус. Теперь ему уже не было надобности искать повод для продолжения разговора. Такого поворота событий он никак не ожидал:
— Как ето? — Непонимающе протянул он. — Я слышаль, шьто родники в два дньа пути…
Расенка скользнула по нему жёстким взглядом и полным холода голосом произнесла:
—
— Но, — не унимался Ангус, — я слышаль, шьто толко дальокие родники лешат недухи. В ньём дно златое, оттого вода и…
— И тот, к которому мы едем не хуже, — разом отрезала растущее негодование ромея Йогиня. — Мне нет охоты ехать к дальним родникам. Не забывай, вы мне только попутчики. Просили провести к целящим водам – пожалуйста. У меня иные заботы. Мальца этого свезу к медной стене, принесу в жертву и айда домой. А до того, чтобудет с вами, мне дела нет.
Ответь, что тут не по тебе? Хотел родники целебные – получи, вздумал вдруг переиначить – будет тебе и такое, только, кажись, о том мы с вами не договаривались. Так что не дури. Вы и так получите больше, чем желали…
Конь расенки заметно прибавил шагу, и Берцо пришлось отстать. Нервно поглядывая в сторону Джеронимо, он судорожно прикидывал в уме все варианты того, что только что услышал. Как ни крути, а выходило всё не так, как рисовалось вначале. Ни что-либо решить, ни переменить Ангус уже не мог. Сомнений не было, Йогиня хорошо знала науку «власти слова» и, высказав что-либо вслух, она будто ставила печать, после чего все доводы против сказанного были просто безсмыслены.
Раздосадованный торговец стал часто и беспокойно оглядываться, взывая, таким образом, подтаявшего от любовных переживаний Лонро к скорейшему «пробуждению». Вскоре это возымело своё действие. Джеронимо встрепенулся и в ответ на очередной озадаченный взгляд товарища вопросительно кивнул в сторону Йогинии. Берцо, молча, сомкнул тяжёлые веки. Это означало: «Да, всё не так просто, мой друг. Проснитесь, наконец, мне трудно без Вашей помощи»…
Лесная тропа плавно уходила вниз, теряясь где-то в густых зарослях молодых деревьев. Спустившись к ним, всадники свернули в сторону от озера и поехали вдоль массивных каменных плит, что стояли вдоль их пути, будто полуразрушенные стены древней крепости. Отягощённый запутанным клубком смотавшихся в узлы мыслей Берцо,
изучающий детали лесного настила, вдруг поднял голову и осмотрелся.
Заросшие травой и мхом, выстроившиеся в ровную линию вдоль лесной тропы силуэты плит без сомнения являлись творением рук человеческих. Глядя на покрытые быльём высящиеся невдалеке останки некогда грозного строения, можно было с полной уверенностью говорить о том, что эти стены являлись свидетелями, …чуть ли не тех далёких времён, когда на нашей грешной Земле только-только появились Адам и Ева.
«Если это так, — рассуждал про себя торговец, — кто мог построить всё это? Получается, что в тот момент, когда родоначальники рода людского только учились воровать плоды из райского сада, кто-то уже мог строить крепостные стены из тёсанного, вырезанного из скальной породы камня? Вздор!», — улыбнулся Берцо несоответствию своего устоявшегося мировоззрения с расенскими реалиями.
Стремясь поделиться хоть с кем-то своими соображениями, он оглянулся и встретился взглядом со своим молодым другом. В лице молодого Лонро явно сквозило недоумение. Похоже и Джеронимо, и Берцо думали сейчас об одном и том же.
Меж тем картины, открывающиеся перед ними далее, только усугубили растерянность впечатлённых созерцанием крепостных стен ромеев. Справа, в сползающей вглубь леса низине, едва различимые за деревьями и густым молодым чапыжником возвышались руины настолько впечатляющего размаха, что оглушённый этим зрелищем Ангус даже задержал дыхание. «Бог мой! — подумал он. — Кто же здесь жил? Люди? …Боги?».
Глядя на крайнюю озадаченность ромеев, едущая впереди них Йогиня только тихо улыбалась. Сворачивая левее, она намеренно приструнила резвый шаг своего скакуна. Становилось понятно, что сделать это можно было бы и раньше, однако, судя по всему, в глубоко продуманные планы красавицы входило показать венейским[30] торговцам именно это место.
Они съезжали всё дальше в низину, вытянувшуюся вдоль многочисленных останков древних развалин. Сырой и прохладный воздух становился густым, словно кисель, впитываясь в погрубевшую одежду и пронизывая разогретые тела приятным холодком. Нещадно жарившее верхушки деревьев солнце, щедро расплёскивало по ним своё благодатное тепло, оставляя прикорневому лесу только мягкий, янтарно-изумрудный свет.
Стоящие вдоль былых крепостных стен деревья, в полной мере упивались даруемой им животворящей силой доброго светила и жирной, сырой земли. Трава лоснилась от переизбытка сока и фыркающие от пробудившегося аппетита лошади то и дело стали ослушиваться седоков, нагибаясь к густому зелёному ковру и выщипывая из него драгоценные, сочные пуки природных ворсинок.
Вдруг высящаяся справа от всадников стена упёрлась в странную скалу. Высота стены и этого природного чуда совпадала. Как видно древние строители использовали её как продолжение крепостного заграждения. Что ж, приходилось признать, что созданное природой всегда переживало в веках творения рук человека, поскольку на этот момент состояние стен было просто плачевным, а ровная, чёрно-зелёная стена, имеющая почти идеально ровную поверхность, практически не имела каких-либо изъянов.
Расенка развернула коня и остановилась:
— Всё, — просто сказала она. — Я приехала. Ваш путь чуть дальше, вдоль этой стены. Что-то с четыре-пять сотен шагов ниже прямо из-под неё бьют сразу два родника. Там стоит купель каменная, купайся – сколь пожелаешь. Сейчас этого не видно, а вот поутру, узрите и златый цвет, что дно купели укрывает…
— О! — стараясь оттянуть время расставания, выдохнул Берцо. — Я не снаю. Как мы сможем ехать? Сами, …о. Пят сотэн жагов! Шьто йэсли мы не найдём родники? Пят сотэн жагов …в лес? Мы теряемса тут…