Посол на подмене

Воскресенская Ольга Николаевна

— Все, больше обязательств перед Богиней у тебя не осталось?

— Нить пропала, новых нет, — неуверенно доложил парень, боясь сглазить. Он сам поднял свою шпагу, тщательно протер клинок обрывком рукава и убрал в ножны, которые придется теперь тащить в руках. Тариманцам наверняка не рекомендовалось крепить оружие с помощью простых кожаных ремней, без расширяющихся вставок. По крайней мере, если предстоит серьезный бой, где придется использовать все возможности организма. Как к этой новой способности отнесутся отец и другие знакомые? Не сочтут ли его монстром?

Он рассчитывал на понимание родных, но совсем не был уверен в других, особенно тех, что когда-то дразнили его из-за белесой радужки глаз.

Беспокоил Никоэля и еще один немаловажный аспект. Когда Абернану все-таки доложат о подмене назначенного посла-человека на человека-тезку из-за неточности в приказе — это вполне нормально. Позлится, покричит, но никого не накажет, потому что главный виновный — он сам. Однако если в качестве замены королю опишут полукровку, расклад станет иным. Тут и до обвинений в государственной измене и в действиях в пользу чужой державы совсем недалеко. Одни проблемы от этой должности!

— У вашего министра финансов точно не было сообщников? — решился задать вопрос Роэн.

— Разберемся, — заверил кори Ксантар. — Хотя не похоже. С возможностями министра, с доступом во дворец и хранилище амулетов-накопителей, ему никаких помощников не надо было. Однако сына придется тщательно допросить. Что еще за история с иллюзиями? — требовательно посмотрел он на Никоэля.

— А-а, — отмахнулся парень, не желая вредить новоявленному родственнику, с которым еще ни разу не поговорил, даже не познакомился нормально. Наверное, если бы тот был совсем пропащим, Богиня не пожалела бы нити и для него, сами пока разберутся. — Вам же сказали, что иллюзии были шуткой. Гораздо больше меня сейчас волнует судьба мурчианы чери Лаврета. Что будет с котом?

Лица тариманцев помрачнели.

— Он умрет в течение месяца, — честно ответил фин Астор, — мы тут бессильны. Но кот сам когда-то выбрал подлеца, связал с ним свою жизнь, никто не навязывал и не заставлял. Мурчианы напрямую зависят от нас, как и наш резерв от них.

Никоэль кивнул, принимая объяснения, после чего предложил:

— Давайте вернемся в посольство, не хочу оставаться на этой арене. Надеюсь, на сегодня больше никаких культурных мероприятий не запланировано?

— Нет.

— Да!

Тариманцы умудрились ответить практически одновременно, но их мнения диаметрально отличались. Кори Ксантар узнал имя преступника, необходимость лично охранять посла у него отпала. Теперь мужчине надо было дальше раскручивать нить расследования и уточнять детали, чтобы отчитаться перед чери Трантом, а руководить процессом проще из кабинета. Хотя при этом гвардейцев сина Яра и своих людей он пока отзывать не собирался. В наличие сообщников у ярого индивидуалиста, у которого и друзей-то никогда не было, он не верил, но и рисковать не желал. Пусть бы Никоэль спокойно посидел в посольстве под присмотром, отдохнул после всех недавних событий.

Зато фин Астор считал, что отдыхать некогда. Его подопечный вряд ли знает все традиции и правила, стопроцентно не умеет сознательно преобразовывать мышцы, чтобы противостоять вампирам, оборотням и иным серьезным противникам, а уж как маг пока вообще полный ноль — даже свечку не зажжет. Конечно, слухи о всемогуществе магов сильно преувеличены, да и в большинстве стран введен запрет на использование дара в быту, не по служебной необходимости, но хоть несколько самых полезных заклинаний умеют применять все, независимо от количества силы. Даже слабаки и лентяи усваивают одно защитное и одно атакующее плетение. А Никоэлю вряд ли хотя бы в теории известно, как мысленно выстраивать узор заклинания… Объяснять и объяснять! Справится ли он с ролью единоличного учителя для великовозрастного мага? Астор, помимо воли, чувствовал свою ответственность и не мог все пустить на самотек.

— После обеда я начну объяснять, как применять магию и тянуть резерв, — пообещал министр иностранных дел. — Отказ не принимается.

— А когда мне можно подойти помочь? — поинтересовался Роэн.

— Учить?

— Красить! Я даже жидкие тени на собственные средства куплю в подарок. Лишь бы процесс без меня не начался, — ухмыльнулся вампир. — Спектакль обещает быть впечатляющим.

— Зараза! — ругнулся Ник. — Только через мой труп! Извините, фин Астор, я не имею ничего против ваших традиций, но в Белавии меня не поймут.

— Наших традиций, наших, — поправил министр иностранных дел.

— И я бы на твоем месте не сопротивлялся, — посоветовал Ксантар. — Лучше бросить два-три вызова в Белавии или по-простому набить морду тамошним хлыщам, которые пренебрежительно относятся к чужим традициям, чем каждый день в течение нескольких месяцев драться на дуэлях с нашими. Богиня не поскупится на нити, если сочтет твое поведение оскорбительным или непочтительным. Переспорить Аридан пока никто из смертных не сумел. Надо ли это тебе?

Никоэль бросил затравленный взгляд на Храм, почувствовав себя в ловушке. В том, что наказание последует, он не сомневался. Но избавиться от одного повода для насмешек и оскорблений, чтобы обрести другой… Кошмар! Всем же не объяснишь, что полосы — это традиционная воинская раскраска, отличительный знак Богини, а не прилюдное признание в нетрадиционной ориентации. Если бы хоть цвет был черным… Но фиолетовый?! «О Аридан, за что?» — подумал парень и в ответ услышал смешок, явно предназначенный только для его ушей.

— Вызывать на дуэль в Белавии будут, но смотри на это проще, — похлопал посла по плечу Астор. — Бои будут интересны Богине, а это избавит тебя от поединков с нами. Тут все элементарно: если мы сами долго не проверяем силы в поединках с достойными противниками, нам находят их в приказном порядке. Мы — раса воинов. Ты должен был понять это во время трансформации.

— А если сейчас не понял, он явно предложит погонять тебя еще по полосе препятствий, — заговорщицким шепотом предупредил Роэн. — Лучше сразу соглашайся со всеми утверждениями, у меня еще мышцы не отошли.