Посольская школа. Душа Сокола
Шрифт:
— Этан оставил ужин. Ты голодна?
— Нет, давай спать, — я провела ладонью по его щеке. — Завтра снова будет трудный день.
К старейшинам нужно было собираться, как на праздник инициации. Сокол с утра помылся, побрился, надел свежую рубашку и снял со стула форменный мундир, когда Этан проводил Амелию и вернулся в ритуальный зал.
— А я и забыл, что ты тоже воин, — поддел его лучший убийца. — И меч ещё не переделал в какой-нибудь замысловатый артефакт?
— “Отделитель душ от тела” в переделках не нуждается, — фыркнул клановый маг, поправляя воротник чёрного мундира. Да, того самого. — Ты готов? Я уже поставил портал на окраину старой застройки. Дальше поедем в повозке.
— Как два последних криворуких кадета, проваливших экзамен по перемещениям в пространстве? А почему не пешком?
— Я смотрю, ты уверенно идёшь на поправку, — сощурился Этан. — Вернулся острый язык и привычка за один разговор пару раз нарваться на поединок. Старейшин будем навещать по дороге. Понимаешь, нельзя просто так взять и организовать внеплановый совет, не поклонившись каждому старику в ноги.
— Я бы половину отправил на заслуженный отдых, — проворчал Сокол. — А парочку самых уважаемых прямиком в бездну.
— О, точно, к Гирону я сам пойду. Спасибо, что напомнил. Лин Гвидичи, всеми богами заклинаю, держи себя в руках. Не задирай стариков попусту. Они и так будут не в восторге, что самый эталонный и безответственный бабник клана получил легендарную метку.
— Мои соболезнования старейшинам, — съязвил “эталонный”.
Путешествие в повозке растянулось до обеда. Старики нехотя соглашались принять незваных гостей, а потом долго рядились, когда лучше подниматься на клановую гору: до заката или всё-таки с рассветом. Сокол послушно молчал, позволяя Этану сглаживать острые углы. В итоге сошлись на позднем вечере, но оставался последний старейшина. Он сослался на болезнь и отказался выходить из дома. Всех посылал в бездну по связи через зеркало. Да, его звали Гирон.
— Сиди в повозке, — прошептал Этан, когда они подъехали к дому с фиолетовой крышей. — Я разберусь.
— Он ведь из-за меня сочинил боли в суставах. На прошлый совет сам поднялся в гору, а теперь ноги отказали.
— Всё равно сиди, — упёрся рогом клановый маг. — Сделай хоть раз, как тебя просят, не показывай характер.
Лучший убийца в ответ молча прикрыл глаза.
Ветер гнал по улице крошечные вихри песка, воды океана блестели на солнце. Этан уже израсходовал почти весь свой резерв, колдуя заклинание левитации на три огромные стопки книг. Дневники его предшественников, подшивки с копиями протоколов совета с древних лет, сборники законов, учебники по теории магии ощетинились закладками и служили единственной цели — доказать, что метка посвящения даёт урождённому бессалийцу Фредерико Гвидичи особый статус в Клане Смерти.
— Давай помогу, — предложил он, видя, как стопки шатаются.
Этан с трудом держал их в воздухе.
— Кровь носом пойдёт. Подожди ещё пару дней и колдуй на здоровье, а пока я сам.
Кучер делал вид, что дремлет на козлах. Не нанимался он тяжести таскать, ага. Воины из любого отряда давно бы бросились помогать клановому магу, но те, кто в академии не учились, действительно были сделаны из другого теста.
“Бездна с ним”, — проворчал Сокол и вытянул ноги под скамейку напротив.
Этан, как собаку на поводке, повёл книги по воздуху. На полпути стопки задрожали, потом выровнялись, но одна тонкая тетрадь упала на землю.
— Этан! — крикнул Сокол. — У тебя потеря!
Но клановый маг ушёл уже слишком далеко, не слышал. А может, глубоко задумался, как будет уговаривать Гирона. Лучший убийца открыл дверь повозки и пошёл за тетрадью. Кожаный переплёт, потускневший от времени, поцарапанные углы. “В тёмных областях мудрости” — гласило название.
— Точно ведь понадобится, — вздохнул Сокол. — Без неё не обойдутся.
Плюнул на распоряжение Этана и пошёл к дому. Быстро отдаст, потом вернётся. Два шага по ступенькам крыльца, четыре, стук в дверь и женский голос.
— Не тревожься, дедушка, я открою.
На порог дома старейшины Гирона вышла Малия.
— С-сокол? — она несколько раз моргнула, будто пыталась прогнать видение. Щ"eки запылали румянцем, а глаза стали похожи на две крупные монеты. — Что ты тут делаешь?
— Отличный вопрос, — яд собирался на языке. — Особенно от тебя. Кто-нибудь объяснит мне, как без суда и завершения расследования обвиняемая в шпионаже оказалась на свободе?
— Меня дедушка забрал, — Малия сразу же нарядилась в образ трепетной лани. — Сказал, что подозрения кончились.
Дедушкой старейшина Гирон ей был с приставкой “-юродный” неизвестно какого порядка. Дальнее родство. Но по традициям, заведённым в клане, его хватило, чтобы хлопотать за судьбу внучки.
— Кто здесь? — раздался хриплый голос. — С кем ты говоришь?
Малия посторонилась, выпуская старика на крыльцо. Хромал он не очень сильно, и, как показалось Соколу, притворялся. Но увидев будущего жениха своей ненаглядной родственницы, мгновенно вытянул спину.
— Явился? Свататься будешь или до суда чести подождём?
Как сказала бы Амелия, в воздухе запахло чёрным перцем. У лучшего убийцы клана руки чесались сломать Гирону шею.
— К чему нам соблюдать приличия? Вы вот наплевали на закон и открыли дверь тюрьмы…
— Её по приказу Кеннета выпустили, — рявкнул старик. — Ваша ведьма из школы под пытками всех сообщниц сдала. Малию даже в глаза не видела. Ты арестовал невиновную, мерзавец! Ещё и собственную невесту!
— Тише, дедушка, прошу, — она повисла у него на руке. — Дело пустое, прошлое. Хвала предкам, во всём разобрались. К чему раздор между нами чинить? Давайте лучше в дом пойдём. Баранина стынет.
Сокола уже начинало тошнить от одного упоминания баранины.
— И то верно, — Гирон покосился на окна соседних домов. Сквозняка не было, а занавески шевелились. — Заходи, жених, гостем будешь.
Малия расцвела улыбкой, приглашая его в дом. Всплеснула руками, когда он перешагнул через порог.
— Давай мундир отутюжу, — запричитала она, расстёгивая крючки и стаскивая с его плеч форму. — И почищу, весь в ворсе. Ох, если бы не эти обвинения, я бы не допустила такого. Прости, я исправлюсь.