Постструктурализм, Деконструктивизм, Постмодернизм
Шрифт:
Самым значительным при
мером предложенного Бартом
текстового анализа является его
эссе "С/3" (1970). При
мечательно, что по своему
объему эта работа прибли
зительно в шесть раз превосходит разбираемую в ней бальза
ковскую новеллу "Сарразин". По словам американского иссле
дователя В. Лейча, Барт "придал откровенно банальной реали
163
ДЕКОНСТРУКТИВИЗМ
стической повести необыкновенно плодотворную
цию"(294, с. 198). Оставим на совести Лейча оценку бальза
ковского "Сарразина", поскольку дело отнюдь не в достоинст
вах или недостатках рассматриваемого произведения: здесь до
роги писателя и критика разошлись настолько далеко, что требу
ется поистине ангельская толерантность и снисходительность для
признания правомочности принципа "небуквального толкования".
Поэтому ничего не остается, как рассматривать этот анализ
Барта по его собственным законам -- тем, которые он сам себе
установил и попытался реализовать. И встав на его позицию,
мы не можем не отдать должного виртуозности анализа, литера
турной интуиции и блеску ассоциативного эпатажа, с которым
он излагает свои мысли. Недаром "С/3" пользуется заслужен
ным признанием в кругу постструктуралистов как "шедевр со
временной критики" (В. Лейч, 294, с. 198). Правда, последо
вателей этого вида анализа, строго придерживающихся подобной
методики, можно буквально пересчитать по пальцам, ибо вы
полнить все его требования -- довольно изнурительная задача.
Барт очень скоро сам от него отказался, окончательно перейдя в
сферу свободного полета эссеизма, не обремененного строгими
правилами научно-логического вывода.
Во многих отношениях -- это поразительное смешение
структуралистских приемов и постструктуралистских идей. Пре
жде всего бросается в глаза несоответствие (носило ли оно соз
нательный или бессознательный характер, сказать, учитывая
общую настроенность Барта на теоретический ludus serius,
довольно трудно) между стремлением к структуралистской клас
сификационности и постоянно подрывающими ее заявлениями,
что не следует воспринимать вводимые им же самим правила и
ограничения слишком серьезно. Иными словами, "С/3" балан
сирует на самом острие грани между manie classlflcatrice струк
турализма и demence fragmentatrice постструктурализма.
По своему жанру, "С/3"15 -- это прежде всего система
тизированный (насколько понятие строгой системности приме
нимо к Барту) комментарий, функционирующий на четырех
уровнях.
"лексию" -- минимальную единицу бальзаковского текста, при
емлемую для предлагаемого анализа ее коннотативного значения.
Во-вторых, критик вводит 5 кодов -- культурный, герменевти
__________________________________
15 Свое название книга получила по имени двух главных героев повести
Бальзака: скульптора Сарразина и певца-кастрата Замбинеллы. Объясне
ние дается Бартом в главке XLVII (Барт Р. S/Z.
– - М.. 1994. С. 124- 125).
Классификаторское безумие бартовских кодов
ческий, символический, семический и проайретический 16, или
нарративный, -- предназначенных для того, чтобы "объяснить"
коннотации лексий. В-третьих, к этому добавлено 93 микроэссе
– - лирико-философские и литературно-критические рассужде
ния, не всегда напрямую связанные с анализируемым материа
лом. И, наконец, два прило
жения, первое из которых
представляет сам текст но
веллы, а второе подытожива
ет основные темы, затрону
тые в микроэссе, -- своего
рода суммирующее заключе
ние.
Мы не поймем специфику текстового анализа Барта и клю
чевого для него понятия текста, если предварительно не попыта
емся разобраться в одном из главных приемов разбора произве
дения -- в бартовской интерпретации понятия кода, который
представляет собой сугубо структуралистскую концепцию свода
правил или ограничений, обеспечивающих коммуникативное
функционирование любой знаковой, в том числе, разумеется, и
языковой, системы. Как же эти правила представлены у Барта
в "С/3"?
"Суммируем их в порядке появления, не пытаясь располо
жить по признаку значимости. Под герменевтическим кодом мы
понимаем различные формальные термы, при помощи которых
может быть намечена, предположена, сформулирована, поддер
жана и, наконец, решена загадка повествования (эти термы не
всегда будут фигурировать явно, хотя и будут часто повторять
ся, но они не будут появляться в каком-либо четком порядке).
Что касается сем, мы просто укажем на них -- не пытаясь,
другими словами, связать их с персонажем (или местом и объ
ектом) или организовать их таким образом, чтобы они сформи
ровали единую тематическую группу; мы позволим им неста
бильность, рассеивание, свойство, характерное для мельтешения
пылинок, мерцания смысла. Более того, мы воздержимся от