Поступь Смерти
Шрифт:
Дозоры у дворфов были поставлены как надо и вовремя заметив угрозу, Тугор не только не потерял ни одного бойца во время этой атаки, но и успел отправить весточку маршалу, кратко описав ему сложившуюся ситуацию. Ну а дальше бородатые стрелки просто забаррикадировались в поселке и стали ждать подхода подкрепления — при таком численном перевесе в пользу нежити, все прочие варианты были ничем иным, как особо изощренным самоубийством.
Но была у дворфов одна небольшая проблема… С припасами в поселке все было не слишком радужно. Хотя правильнее было бы сказать, что после начала вторжения Плети проблемы
До начала нашествия нежити, основой продовольствия этого королевства было зерно и именно через него Культ Проклятых начал распространять свою ужасающую чуму, которая и являлась главным оружием, сломавшим могущество некогда великого государства.
И без подвозов со стороны главной ставки, еды в деревне хватило бы от силы дня на два, после чего дворфам и ополченцам пришлось бы защищаться от голодной нежити на не менее голодный желудок.
Поэтому когда на горизонте показался воин в доспехах, защитники деревни сильно обрадовались, приняв его за одного из бойцов пришедшей на помощь подмоги. Даже остальные бойцы Каз-Модана ликовали и только Тугор, заметивший в руках новоприбывшего двуручный молот, был настроен скептически.
Не то, чтобы дворф не любил воинственных служителей Света… Совсем наоборот — Тугор уважал их за стойкость, верность долгу и непоколебимость. Просто по мнению пожилого стрелка, пост паладина был не должностью в армии, а скорее жизненным призванием, причем довольно опасным.
Во время Второй Войны эти суровые воины были грозной силой на поле боя, но убеждения носителей молотов и их желание спасти всех, кого только можно, часто оборачивалось против них самих же, ведь в плане упрямости воины Света ничуть не уступали бойцам низкорослого народа. И когда рядом с пришлым бойцом показались фигурки женщины с ребенком… Десятник понял, что это не прибывшие на помощь спасатели, а еще одни беженцы.
И что сейчас здоровяк с колотушкой пойдет на прорыв, наплевав на осторожность.
Так в итоге и случилось — пробив путь для своих подопечных, паладин начал прикрывать им спины и был отрезан от пути к собственному спасению. Тугор уже не раз видел такое во времена Второй Войны и практически в каждом подобном случае все кончалось героической, но неизбежной гибелью служителя Света.
Видя, что закованный в латы воитель бросился на полчища врагов в яростном натиске, старый дворф в приступе чувств позволил себе поорать в адрес ордена Серебряной Длани несколько… Грубые слова, за которые ему теперь было стыдно, ведь рослый воин практически в одиночку перебил окружившее деревню полчище нежити, сняв таким образом осаду с деревни и избавив её защитников от мучительной голодной смерти.
Но что больше всего впечатлило бородатого стрелка, так это то, что их спаситель даже не стал требовать за свой подвиг почестей или награды — войдя в поселок, он просто попросил принести ему вина и усевшись на бочку, стал с совершенно невозмутимым видом потягивать его из кубка, как будто бы это кто-то другой только что перебил несколько сотен восставших покойников.
При этом служителя Света совершенно не смущал тот факт, что его броня выглядела так, как будто её хорошенько прожевал дракон, а сам он был не раз ранен и в паре мест из его лат капала алая кровь.
Немного помявшись, старый дворф все же смог перебороть свою гордость и подойдя к их спасителю, глубоко ему поклонился.
— Прошу прощения за мою грубость и нелестные слова в адрес вашего ордена, господин паладин. Мое имя Тугор из клана Серебряной Кирки и если есть что-то, что может загладить мою вину, то прошу вас сказать об этом прямо, дабы не плодить вражду.
— Я не паладин. — Внезапно перебил его сурового вида воитель, отрываясь от бокала с вином, который ему поднес кто-то из деревенских ополченцев. — И полагаю, что в извинениях нет нужды.
— Это… Радует. — Благодарно кивнул ему пожилой дворф, мысленно при этом отмечая, что вероятнее всего незнакомец все же являлся паладином, но бывшим. До Тугора доходили слухи, что после начала нашествия восставших мертвецов, многие из служителей Света разочаровались в той силе, которой они служили и оставили её также, как она оставила людей Лордерона в час нужды.
История с Падшем Принцем была довольно мутная и никто толком так и не понял, по какой причине сын короля Теренаса переметнулся на сторону нежити, с которой он буквально только что сражался, не жалея себя. Но факт оставался фактом — Артас стал врагом для собственного народа и ведомый своим ужасающим клинком, он перебил практически весь орден Серебряной Длани.
Уцелели лишь единицы, которые уже не были столь грозной силой, что переломила хребет орочей Орде во время Второй Войны.
Члены ордена, которые смогли выжить в той резне, что устроил владелец Ледяной Скорби, были крайне разочарованы тем, что некогда подающий надежды паладин превратился в чудовище. Не желая ассоциировать себя с Серебрянной Дланью, большая часть этих воинов перешла в ряды Алого Ордена, а те, кто не захотел присоединяться к фанатикам, просто перестали называть себя паладинами и отвергнув идеалы Света, превратились в обыкновенных странствующих рыцарей.
И судя по всем признакам — спасший деревню мужчина был как раз из их числа.
— Могу я узнать ваше имя, сир… — Бородатый стрелок вопросительно посмотрел на своего собеседника.
— Нагадинок. Можете называть меня Нагадинок…
***
Первая часть плана по проникновению в ряды сторонников Гаритоса прошла как по маслу… Что даже немного удивительно.
Обычно большая часть моих схем либо проваливается сразу, либо их приходится корректировать прямо по ходу дела. А сейчас все идет именно в соответствии с изначальной идеей.
Толпа нежити, осадившая поселение маршала, оказалась весьма кстати — если бы не угроза обнаружения Малигосом, то я бы сам организовал набег мертвых тварей, чтобы после победы над ними выглядеть в глазах местных героем и укрепить свою легенду. Правда, количество восставших покойников стоило бы уменьшить раза эдак в четыре.
Мысленно морщусь от ноющих под броней ран. Собственная слабость раздражает. И довольно сильно.
Будь я сейчас в своем настоящем теле, то когти вурдалаков не смогли бы меня даже поцарапать, но для обычного человека несколько сотен таких тварей — это фактически смертный приговор, от которого стальные латы слабо спасают: сила творений некромантов Плети куда выше человеческой, а при постоянных атаках даже закаленный металл рано или поздно дает трещину.