Потерянное прошлое

Мэрфи Уоррен

Расследование привело к двум выводам. Первое: он отошел от своего обычного распорядка дня и заперся у себя в кабинете с каким-то молодым мужчиной. Второе: он, похоже, сошел с ума, потому что запросил отпечатки пальцев своего старого дружка.

В ФБР отпечатки поступили с посыльным уже после смерти капитана Полищука.

Был составлен отчет, но результат был вот какой: то, что Полищук разыскал отпечатки пальцев мертвеца, не было новостью за последние двадцать лет. Подобные отпечатки находили и в других местах, но каждый раз расследование убедительно доказывало, что обладатель этих отпечатков был мертв и похоронен много лет назад.

А любой человек, кроме самых ревностных христиан, знает, что мертвые не воскресают.

Глава четырнадцатая

Проснувшись, Беатрис Доломо увидела, что над восточным побережьем кружит самолет, а американские патрульные суда бороздят море, поднимая белые буруны и направив свои пушки на остров и на нее лично.

Это уже было чересчур. Особенно после того, как международные террористы осмелились взять на себя ответственность за уничтожение Байонна, Нью-Джерси.

— Нас окружили, изолировали и предали забвению. Рубин, я приняла решение, — сказала Беатрис, ожидая состоящего из жареных моллюсков и бананов завтрака в главном здании курортного городка.

Рубин кашлял, прочищая легкие от дыма первой за день сигареты. Был уже полдень. Он только что проснулся и вынул вату из ушей. Вата ему была необходима, потому что теперь на острове было полно Братьев и Сестер, и один из способов, которыми они стремились показать, что превозмогли собственную отрицательность, было утреннее приветствие солнцу. Поскольку многие из них заплатили за курс, объясняющий, как избавиться от “синдрома телесной лености”, никто не желал показывать, что находится во власти этой отрицательной силы.

Для Рубина это означало, что ему предстояло оказаться лицом к лицу с толпой жизнерадостных психов.

Вынув вату из ушей и ощущая тяжесть в груди от накопившейся в легких мокроты. Рубин внимал тому, что говорила Беатрис:

— Рубин, я приняла решение. Мы больше не будем с этим мириться.

Рубин кивнул. Мокрота накатила приливной волной. Беатрис с отвращением отвернулась.

— Хватит изображать из себя хороших парней. Наша единственная проблема состоит в том, что мы были слишком мягкими.

— Драгоценнейшая моя голубка, — сказал Рубин. — Я гарантирую, что, начиная с сегодняшнего дня, на нас будут обращать должное внимание.

— Хватить играть в поддавки.

— Ты будешь довольна, дорогая.

— Можешь себе представить — целый город исчез с лица земли, а никто не сказал ни слова о преследовании за веру, о бедной Кэти Боуэн, о нас, обо мне. Обо мне. Рубин. Ни слова обо мне!

— К завтрашнему дню во всей Америке не останется ни одной семьи, которая не знала бы, как плохо с тобой обошлись.

— Телевидение?

— Обещаю.

— И есть шанс опозорить этого ублюдка президента, который не хочет пойти на компромисс?

— Тебе помогут.

— А может, ты просто играешь на моих надеждах?

— Воители Зора готовы.

— А я — королева.

— Верно, — подтвердил Рубин.

— Но ты от этого королем не становишься.

— Верно, дорогая.

— Не подведи меня, Рубин, — сказала Беатрис. — Окажись достойным нашего брака.

— Ты сказала, что хочешь, чтобы нас услышали. Ты ничего не говорила про секс, дорогая, — встревожился Рубин.

Он взглянул на часы. Наступало время исполнения плана. Он вышел на Розовый Берег со своими лейтенантами, один из которых, по счастью, оказался инженером.

Берег был окрашен в розоватый цвет, потому что песок здесь был смешан с мелкой коралловой крошкой. Это было особенно заметно тогда, когда со стороны Европы восходило утреннее солнце, и лазурь Карибского моря превращалась в нежное пастельное зеркало.

На берегу стояло несколько домиков местных жителей. Они были тут же призваны на военную службу, и командирами над ними были поставлены члены “Братства”. Распространился слух о том, что дряхлый пожилой человек, кашляющий характерным кашлем курильщика, есть не кто иной, как сам Рубин Доломо, и кое у кого из тех, кто купил курс “Будь свободен от никотина”, возникли на этот счет кое-какие сомнения. Но сомнения были в корне пресечены осведомителями, сообщившими о них начальству.

Как правило, наставники “Братства Сильных” направляли свое внимание на то, чтобы искоренить отрицательные чувства, но теперь в их распоряжении был способа более простой, чем отслеживание прошлых жизней с целью обнаружить истоки отрицательности. Несколько сильных мужчин просто запирали тех, кто нуждался в дополнительном обучении, в тесной хижине с решетками и избивали их там до тех пор, пока они не просили прощения за то, что им в голову пришли такие мысли.

В хижине было жарко, и под ярким карибским солнцем пахло горечью. Даже если бы их и не били. Братья и Сестры, усомнившиеся в человеке с кашлем курильщика, все равно раскаялись бы в своих бунтарских мыслях.

Рубин спросил инженера, может ли на Розовом Берегу приземлиться самолет.

— Все будет зависеть от скорости. Это вполне возможно. Но что скажут они?

Инженер кивнул в сторону патрульных судов, бороздящих океан у берегов Харбор-Айленда. Над судами кружились самолеты военно-морской авиации, всем своим видом давая понять населению острова, что могут нанести бомбовый удар в любой момент, но что пока момент для этого не наступил.

Маленький остров находился у ВМС США как на ладони, и островитянам об этом постоянно напоминали. Рубин срочно провел несколько занятий по тренировке сознания и напомнил Братьям и Сестрам, что самолет есть лишь иллюзия силы. Настоящая сила в них, они сами — сила. Занятии пришлось провести немало, потому что самолеты ВМС США преодолевали звуковой барьер каждые двадцать минут, и убедить слушателей в том, что они иллюзия, было нелегко.

— Пусть вас не беспокоят ни самолеты, ни корабли, ни пушки. Все это не имеет никакого значения.

— Надеюсь, вы правы, — сказал инженер, страдавший головными болями до вступления в “Братство”, а после вступления узнавший, что для того, чтобы избавиться от боли, достаточно закрыть глаза на полчаса в день и сконцентрировать свое внимание на источнике внутренней силы.

Его лечащий врач сказал, что это вполне обычный способ избавиться от незначительных болей. Но после вступления в “Братство” инженер преисполнился лучших чувств относительно всего окружающего, особенно когда наставники внимательно его выслушивали, помогали ему отыскать источник проблемы и утверждали, что он, такой как есть, хорош сам по себе.