Потерянное прошлое
Шрифт:
— Я хочу, чтобы ты остался жив, а не твои друзья, — сказало видение.
И затем видение принялось говорить о дурных привычках, о том, что за свою долгую жизнь среди белых Римо приобрел массу дурных привычек, от которых никогда не избавится.
Белые? — подумал Римо. Странно — он мог бы поклясться, что он и сам — белый.
Сам того не зная, он направлялся к тому единственному месту на земле, посещение им которого, знай об этом Харолд В. Смит, заставило бы этого последнего немедленно распустить организацию. Это было то место, которого Римо избегал, когда находился в полной памяти. Если бы Харолд В. Смит знал, куда направляется Римо,
Глава тринадцатая
Харолд В. Смит, каждодневно общающийся с опасностью, знал формулу общения с нею. Он давно уже был бы мертв, если бы не знал, как поступать в критических ситуациях, чреватых провалами, а вся его организация не просуществовала бы и недели.
Секрет Смита заключался в том, что он никогда не убегал от беды, но и не бежал безумно ей навстречу. Первое, что надо было сделать, когда сталкиваешься с чем-то из ряда вон выходящим, это оценить все явления в баллах и дать каждому порядковый номер. Числа дают ощущение меры. Если вам предстоит умереть на следующей неделе, это трагедия. А если весь мир может оказаться уничтоженным через день, то это тоже трагедия, но трагедия больших масштабов.
Харолд В. Смит оценил жизнь президента как задачу номер один, потому что президент сосредоточил в своих руках огромную власть. Опасность, проистекающая от вещества, лишающего людей памяти, получила номер два, но она ненамного отставала от лидера. Целый город был стерт с лица земли благодаря Доломо, и несомненно, в деле сыграло свою роль это вещество. Доклады ученых с каждым днем становились все хуже и хуже. В некоторых случаях вещество по тем или иным необъяснимым причинам теряло свою силу. В других случаях оно с течением времени становилось еще более эффективным.
И вот теперь настал черед Римо, и возможно, пришло время распустить организацию, если будет раскрыта тайна ее существования или тайна Римо. И перед Харолдом В. Смитом встал вопрос: сейчас, когда вся страна находится в опасности, какая разница, станет кому-то известно о существовании секретной организации или нет? Может быть, в любом случае Смиту надлежит остаться в живых и помочь спасти страну?
Настало время найти ответы на эти вопросы. Желание жить свойственно человеку независимо от возраста. Если Смит и его организация исчезнут, то сама идея о том, что демократия может существовать в рамках конституционного закона, не исчезнет. Президент всегда может уступить супругам Доломо, чтобы выиграть время. Но он не может отказаться от идеи конституционной демократии. Если этот принцип будет нарушен, то ему уже не восстановиться никогда. Тогда начнутся призывы к созданию полицейского государства, если дела пойдут уж слишком беспорядочно; тогда страна вернется ко временам, когда господствовало право сильного. Римо с Чиуном тоже воплощали в себе этот принцип, но нельзя было допустить, чтобы он воцарился открыто.
Харолду В. Смиту предстояло принять трудное решение, но он был приучен принимать трудные решения. Если существование организации будет раскрыто, решил он, то он, несмотря ни на что, покончит с жизнью и разрушит компьютерную систему, которая и составляла его организацию.
Сейчас, пронумеровывая свалившиеся на его голову несчастья, Смит задал себе вопрос: если Римо помнит телефонный номер, то что еще он может помнить? Помнит ли он, как его подставили, а потом публично казнили, уничтожили его отпечатки пальцев во всех архивах и уничтожили само воспоминание о его существовании? Помнит ли он, как ему сделали пластическую операцию? Помнит ли он, что когда-то работал полицейским в Ньюарке? А если он вернется в свой бывший участок, признает ли кто-нибудь там воскресшего мертвеца?
Что если начнется расследование казни, которая не привела к гибели осужденного? А потом — не признает ли кто-нибудь этого мертвеца с новым лицом как человека, творившего невообразимые вещи в сотнях мест? Это несчастье могло случиться, когда Римо вернется туда, где он когда-то работал. Если вернется. Только Чиун мог знать, на что способны тело и сознание Римо в такой ситуации. Смиту необходимо было это выяснить. Он направился в маленькую комнату, выделенную Чиуну в Белом Доме.
Смит никогда не знал, когда Чиун спит, а когда нет. Он никогда не спал в какие-то определенные часы, и Смиту неоднократно доводилось видеть, как он и Римо проводят без сна больше времени, чем может вынести человеческий организм.
Он постучал в дверь.
— Пора? — спросил Чиун.
— Нет еще, Мастер Синанджу. Я бы хотел поговорить с вами.
— Входите.
Чиун, облаченный в темно-серое кимоно, сидел в позе лотоса, спрятав свои длинные пальцы под складками одежды.
— Можно мне сесть?
— Императору не надо спрашивать, — ответил Чиун.
— Я хочу знать, какая часть подготовки Римо находится в его сознании.
— О всемилостивейший! Вы никогда не задавали вопросов о подготовке Римо. Что-то случилось?
— Вы сказали, что он не достиг пика формы.
— Его формы более чем достаточно для исполнения тех мелких заданий, которые ему поручают.
— Простите мне мое любопытство, — сказал, садясь, Смит. — Если, как вы говорите, я император, то меня как императора очень интересует все, что касается моего лучшего слуги, о Мастер Синанджу.
— Президент умер случайно? — в ужасе воскликнул Чиун.
— Нет, — успокоил его Смит. — Я хочу знать, какая часть подготовки находится в сознании.
— Она вся у него в сознании, — ответил Чиун.
— Значит, если вещество достигнет мозга, то Римо все забудет?
— Я не сказал, что его подготовка у него в мозгу.
— Вы сказали, в сознании.
— Мозг — это лишь часть сознания. Сознание — это то, что тело знает и помнит, сознание — это прихожая человеческой личности, а сама личность находится дальше и занимает больше пространства. Даже первый вздох новорожденного ребенка — это уже сознание.
— Что вы такое говорите? — не понял Смит.
— Я не мог бы выразиться яснее, — заметил Чиун.
— Предположим, что Римо подвергся бы воздействию этого вещества, которое мы ищем и которое отнимает у человека память. Какая часть того, чему вы его обучили, сохранится у него?
— Та часть, которая содержится не в мозгу, а в сознании — том, которое является прихожей для человеческой личности. Понимаете? — спросил Чиун.
Он говорил очень медленно, чтобы Смит не упустил ничего, хоть то, что он говорил, было и так очевидно.
— Нет. Давайте я скажу более конкретно. До того, как вы начали тренировать Римо, он был полицейским в Ньюарке, Нью-Джерси. Может он забыть это? Что он будет помнить?