Потому, что люблю
Шрифт:
— Уверен, не подведете, друзья!—закончил начальник управления.
— Можете не сомневаться! — опередив прораба, пообещал Женька. — Надо? Сделаем!
Перед уходом начальник управления спросил, есть ли у кого вопросы, замечания, пожелания.
Рабочие молчали. Все казалось ясным, а если и были какие-то вопросы, так их привыкли разрешать на участке, дома, так сказать, среди своих. Тут и поспорить можно, и высказаться без стеснения.
—
Начальник управления кивнул:
— Пожалуйста.
И тут Женька напал на директора завода железобетонных изделий, вспомнил об отметках ОТК на бракованных деталях, о бетонных подушках, которыми завод стал частенько «наводнять» стройку, в то время как другой, не менее необходимый строительный материал выдается точно по аптечным рецептам. А сколько дорогих рабочих часов пропадает из-за проклятых простоев?
Заметив, что начальник управления слушает внимательно, с интересом, Женька стал еще пуще наскакивать на директора завода. lbказал, что номер с засылкой бетонных подушек мог сойти ему раз, другой, а на третий — шалишь! Бригада передовая и никому не позволит ставить ей палки в колеса! Пусть товарищ директор не думает, что здесь простофили и не понимают, почему он штампует дорогостоящие детали! О своем плане радеет. А на других ему начихать. Как бы товарищ директор не прочихался!
Директор то посмеивался, то одобрительно кивал, то раскрывал рот в недоумении. А Женька грозился взяться и за тех, кто пляшет под указания директора,— бригада найдет средство борьбы против всяких махинаций-комбинаций.
— Люди, связанные одним делом, не имеют права не понимать друг друга! — на высокой ноте заключил Евгений. — Представьте, что вы работаете в швейпроме, вас завалили тканью, а нитки прислать забыли. Зачем мне такая роскошная жизнь? — Тут Женька обвел всех присутствующих прищуренным взглядом и добавил: — Наша бригада... наш участок... Мы посоветовались и решили... Вызываем завод железобетонных изделий на соцсоревнование!
Ни на участке, ни в бригаде об этом и разговора не было. Но все поняли, что предложение Шишигина высказано ко времени, и теперь завод, хочет не хочет, подумает, прежде тем заменять по своему усмотрению одни строительные детали другими.
Начальник управления остался доволен, похвалил Женьку:
— Молодец, товарищ Шишигин, молодец. Не зря считается, что бригадир — основная фигура строительства. Спасибо, товарищ Шишигин. Я не сомневаюсь, товарищи, что вашей бригаде нынче присвоят высокое звание. Заслужили!
Алексей громко кашлянул. В наступившей тишине это прозвучало как бы предостережением. Все повернули к Хатунцеву головы, ожидая чего-то, а Женька так посмотрел на него, что если бы взглядом можно было сжигать, от Алексея осталась бы жалкая горстка пепла.
— Извините, но мы еще не доросли до того, чтобы называться бригадой коммунистического труда,— зло, задиристо прозвучал голос Алексея,— кишка тонка! Один наш бригадир чего стоит! Конечно, если ценить человека только по производственным показателям...
Алексей шумно вздохнул.
— Наша бригада сплошь состоит из «временщиков»! — вызывающе продолжал он. — Что им за работу болеть? Кто в институт собирается, кто в армию. Уложили фундаментные блоки сплошь, и ладно —бурильный молоток выручит! Всем, конечно, лестно, чтоб в трудовой книжке значилось: член бригады коммунистического труда, светлое пятно в биографии. А на деле — все липа.
— Это не липа! — срывающимся голосом выкрикнул Женька. — Это — личные счеты! — Он сорвал с головы кепку, размотал бинт и повернулся лицом к начальнику управления, демонстрируя синяк. — Мне стыдно за Ха-тунцева, опозорил весь коллектив! Думаю, что товарищи меня поддержат.
— Чему Ваню не научили, тому Ивана не обучишь,—• тихо произнес Алексей, но его услышали все.
— Позор! — крикнул Сарычев. — Что это Хатунцев будто с цепи сорвался? Мало того, что драку затеял, так оговаривает тут всех.
— Такого еще не было,— поддержал Крохотуля,— чтобы вот так, всех в грязи обвалять...
— Ну и ну! — Начальник управления, качая головой, поднялся с табуретки. Лицо у него было непроницаемым. — До свидания, товарищи!
Он направился к двери. Матусов заспешил следом. Возле подоконника, где сидел Алексей, он приостановился, зачем-то снял и тут же надел очки, пробормотал:
— Подожди меня тут, Хагунцев. Я сейчас...
И пяти минут не прошло, как помещение опустело, люди проходили мимо Алексея как мимо ведра с краской.
Матусов никогда не отличался храбростью, а тут совсем скис, теперь начальство с него три шкуры спустит. Дернула же нелегкая Хатуицева за язык!
Начальник управления и Шишигин стояли у распахнутой дверцы «Жигулей»,— Женька и тут изловчился опередить прораба, что-то рассказывал начальнику, и тот смеялся. Умеет Шишигин контакты с людьми находить! Ловкач! Как же это ему не удалось обрубить сучки с Хатунцева?
Пожимая несмело протянутую руку Матусова, начальник управления сказал:
— Разберись-ка ты тут сам! Подкинули тебе информацию для размышления.
— Разберемся! — пообещал Шишигин. — Поможем. Сообща.