Потрясатель Тверди
Шрифт:
— Борьбой?
— Борьба — снаружи! — засмеялась фэйра. — Он может казаться тем, кем захочет. Но тебя внешнее обманывать не должно!
— Разве он выглядит не так, как я вижу? Как ты?
— Нет, Санти, конечно, нет! Я — фэйра. Он — человек. Почти человек. Ему нет нужды менять облик. Но одно и то же может казаться и страшным, и добрым.
— Как так?
— Ты видел аскиса?
— Да, в зверинце.
— Он страшно ревет?
— Внушительно! — улыбнулся юноша. — Представляю, каково услышать его ночью в лесу.
— У меня дома живет аскис. Он — мой друг. Любой аскис — мой друг, я знаю
Вдруг из нежного горла фэйры вырвался мощный рык, злобный, вибрирующий на нижних нотах.
— О! — вскричал Санти.
— Как думаешь, что это значит?
Санти попытался подсмотреть ответ в мыслях фэйры, но она показала ему его собственное ухмыляющееся лицо.
— Не знаю, Тай. Может, он голоден?
— Вовсе нет! Он сыт. Хочет поиграть! — Она показала Санти щенка тага с набитым брюшком, валяющегося на траве, задрав все четыре лапы.
— Это я понял, — сказал юноша. — Но чувствую, ты подразумеваешь что-то еще.
— Да. Сегодня мы уходим. И ты идешь с нами. Верней, мы с тобой идем с ними. Любой из нас должен уметь защищаться сам и беречь других, иначе кто-то из нас погибнет.
— Понимаю, — грустно сказал юноша. — Не хочу быть обузой. Мне никогда не стать таким воином, как Эак или Нил. Я остаюсь, вы идите! (Уна знает, чего ему стоили эти слова!)
— Таимилэо [35] ! — ласково произнесла Этайа. — Разве у меня есть меч? Слышал ли ты аэтона?
35
Несмышленыш, дитя (фэйрск.).
— Конечно!
— Разве он не мастер иллюзий?
— Я не аэтон!
— Ты — лучше. Ты создатель! — Фэйра наклонилась, взяла футляр с итаррой и вынула инструмент.
— Спой мне! — она протянула итарру Санти.
— Тебе будет неприятно слушать, — отказался Санти. — В сравнении с тобой…
— Пой! Я так хочу!
Санти пожал плечами:
— Хорошо. Я спою новую. Ту, что пришла этой ночью. — Он взял пару аккордов. — Хороший инструмент! Лучше того, что был у меня в Ангмаре.
— Пой же! — приказала фэйра.
Санти прикрыл глаза, выпрямился, откинул голову:
Вот плывет корабль в чужедальний край, В чужедальний край золотых снегов, Золотых снегов, что несет гора, Что несет гора Облаков. Вот летит корабль на шести ветрах, На шести ветрах, мимо трех земель, Мимо трех земель — там пирует Страх. И любой чужак — только цель! Только цель стрелкам да потеха злым, А под ними Твердь — грозовой рекой. Но летит корабль (он быстрей стрелы!), И летит корабль Высоко! А— Так! — говорит фэйра.
Санти наливает себе чашку лиимного сока и пьет маленькими глотками.
— То, что ты пел, — говорит фэйра, — то и не то. В песне ты только веришь — не видишь. Если ж ты и веришь, и видишь, и хочешь, чтоб другой уверился и увидел, — сделай. И будет так! Смотри!
Стены башенки закачались и растаяли, а сам Санти оказался висящим в воздухе на высоте двадцати минов от земли. От неожиданности он уронил чашку, она полетела вниз и разбилась, ударившись о каменные плиты. Санти провел под собой рукой — и не обнаружил опоры. Зато увидел Этайю, плававшую в воздухе.
— Вот то, о чем я говорю! — промолвила она.
Санти закрыл глаза и провел рукой, пытаясь нащупать кресло, но под ним по-прежнему был только воздух.
Он услышал смех фэйры:
— Закрой внутренние глаза!
Санти понял, попытался сделать, как она велит, и у него получилось, хоть и не сразу. Зато он вновь оказался сидящим в кресле, а у ног его — опрокинутая чашка. Целая. И желтое пятно растекшегося сока.
— Можешь сделать то же, — продолжала Этайа. — Научись открывать другим внутренний взгляд и рисуй перед ним, как это делает аэтон.
— Это моя магия? — спросил Санти.
— Нет! Это часть твоей магии. Моя — иная. — Фэйра провела рукой над желтым пятном, и желтизна исчезла, будто пролита была простая вода.
Санти заслонился от внушения, но пятно так и осталось бесцветным. Он потрогал пятно, понюхал пальцы: вода! И вопросительно посмотрел на Этайю.
— Узнаешь. Со временем. Сейчас я не могу показать, как я это делаю. Хочу только научить тебя защищаться! — Волна ласковой нежности охватила юношу. — Но это не так уж важно для тебя, Туон, не так уж важно! Потому что я буду с тобой!
Ее руки обняли Санти, подняли ввысь, и он увидел впереди, в синем небе, белое пятнышко, подобное облаку. Он сделал движение — и они мгновенно пролетели десяток лонг, а прямо перед ними вырос корабль. Огромный летящий корабль с облачными парусами, золотисто-коричневым узким корпусом… И Санти узнал его…
Когда вечерние сумерки поглотили зелено-голубые кроны, Ортран с помощью бегунов собрал всех пятерых в тени одного из хозяйственных флигелей. Урры, оседланные, навьюченные, переминались с ноги на ногу и косились на новых хозяев. Когда все собрались, Ортран отправил слуг и вручил туору и Нилу взятое у них оружие!
— Езжайте за мной! — велел он, вскочил на Демона и поехал в сторону ворот.
Но ворота, вопреки обыкновению, оказались заперты.
Пеший воинский отряд преградил им путь. Сорок воинов, весь ночной разъезд во главе с Сихоном.
— Хаом! — выругался Ортран. Он спрыгнул с урра и подошел вплотную к Начальнику Внешней Стражи.
— Почему твои люди здесь, а не в карауле? — прорычал он, окидывая Сихона тяжелым взглядом.
— А почему ты — предатель, Ортран? — поинтересовался тот.