Потухшие звезды
Шрифт:
— Идиот. — Вдруг обругал он себя. — Это же статитовое стекло, песок с ним ничего не сделает.
Он выпрямился и некоторое время постоял неподвижно, давая себе привыкнуть к окружающей обстановке. Затем, несколько раз глубоко вздохнув, перевалился через край окна и, цепляясь руками за различные выступы машины, сполз вниз. Его ноги глубоко погрузились в песок. Стоять было тяжело, мощными порывами ветра его бросало из стороны в сторону. Немного приноровившись к порывам ветра, Дар Ов начал вертеться, осматриваясь.
Что же с нами произошло, пытался определить он, на что напоролся хваленый Кроу водитель? Наверное сбился и врезался в опору одного из крейсеров?
Опираясь рукой на стоявший дыбом транспортер, он пошел вокруг него. Обойдя машину, он, к своему глубокому разочарованию, рядом не обнаружил не только крейсера, но и вообще никакого постороннего предмета.
— Н-да! — Дар Ов поднял руку, пытаясь почесать затылок, но уперся ею в шлем.
Что же тогда произошло? Он недоуменно дернул плечами. Что поставило на дыбы транспортер и так изуродовало его крышу? Может быть порыв ветра бросил в машину что-либо массивное? Да, но тогда этот предмет должен быть соизмерим с транспортером. Интересно. Он снова пожал плечами. Может быть посмотреть подальше?
Дар Ов включил прожектор, но луч его света едва смог пробить пару метров перед ним.
— Хм-м! — Вырвалось из его рта. — Так я много не увижу.
Он покрутился на месте и махнул рукой, разберемся позже. Сейчас нужно найти космопорт. Куда же идти? Дар Ов поднял голову и посмотрел на замерший транспортер.
Транспортер стоит так, начал мысленно рассуждать он. Если его не развернуло при столкновении, значит нужно идти туда. А если развернуло? Он поднял руку к голове и снова уперся в шлем. Не могу вспомнить, он все же поскреб пальцами стекло шлема напротив лба, как будто и не крутило нас. Ничего, Дар Ов опустил руку, сооружения космопорта тянутся на несколько километров, во что-нибудь обязательно уткнусь.
Он стал параллельно с транспортером, лицом по его ходу и, несколько раз глубоко вздохнув, двинулся в путь.
Идти было тяжело. Ноги вязли в песке, порой до самых колен. Попадались и довольно крутые барханы, такие, что приходилось становиться на четвереньки и взбираться на них, помогая себе руками.
Дар Ов начал подсчитывать, сколько же ему нужно пройти. Если глайдер сел в пятнадцати километрах от космопорта, а транспортеру до него ходу минут двадцать, пусть по такой погоде тридцать, шли мы до столкновения не меньше пятнадцати, то я, должен находиться где-то на полпути. Тогда выходит мне осталось пройти около семи тысяч метров, пусть это десять тысяч шагов.
Он начал считать шаги, но первый же бархан заставил его забыть о счете.
Сколько же я насчитал? Начал вспоминать Дар Ов, очутившись на обратной стороне бархана и поднявшись с колен. Вот черт, забыл. Он махнул рукой. Ерунда все это: считай, не считай. Нужно думать о чем-то еще, так короче будет. Хотя бы о звездолете.
Дар Ов начал перебирать в памяти все, что узнал о «Звездной стреле», от первого мгновения, когда он услышал о ней, до последнего момента. Наконец, как ему показалось, он перебрал все.
Интересно, он остановился. Сколько же я уже иду? Он поднес руку, на которой был хронометр, к лицу — его взгляд уперся в матовый рукав защитного костюма. Проклятье. Дар Ов опустил руку, надо было его перецепить. Подожди-ка, в шлеме же должен быть свой хронометр. Он начал водить руками по поясу, нажимая на попадающиеся под пальцы кнопки. Из внутреннего динамика начали раздаваться какие-то щелчки, хлопки, шипение.
Как бы не взорвать себя, он усмехнулся, потом и не соберут.
Вдруг на стекле, чуть в стороне от глаз, вспыхнул ряд зеленых цифр.
Наконец-то. Дар Ов облегченно вздохнул и, скосив взгляд, всмотрелся в отображаемые цифрами значения. Выходит, что уже прошло около четырех часов, как я сел. Если допустить, что час прошел до того, как я выбрался из транспортера, то я ползу уже часа три, если не больше.
— Проклятье! — Дар Ов провел рукой по стеклу шлема, смахивая прилипшие песчинки.
Иду я не так уж и медленно, километров около восьми должен бы уже пройти. Где же космопорт?
Он включил прожектор на шлеме и начал осматриваться. Неожиданно впереди, сквозь песок, мелькнула какая-то серая тень. Сердце Дар Ова радостно дрогнуло — дошел. Он шагнул в направлении тени, подняв руки вверх и усиленно махая ими перед собой, перекрывая луч фонаря, словно сигнализируя. Тень неожиданно задрожала и начала растворяться.
Уходит. Мысль больно кольнула его мозг. Неужели не заметил? Может быть нужно выключить фонарь.
Над головой раздался гул, который перешел в противный свист. Адмирал задрал голову; что-то огромное и черное, затмив собой на несколько мгновений и без того едва уловимые проблески дня, прошло над ним и растворилось в среде песчаной тучи.
Дар Ов отключил прожектор и замер в недоумении. Чтобы это могло быть? Наверняка корабль. Но сел и поднялся? Может быть крейсера, так и не дождавшись меня, ушли во внешний космос?
Прошло несколько минут. Адмирал не знал, что ему делать дальше, как вдруг, впереди вновь мелькнули, теперь уже, несколько теней.
Все же заметили! Бурный восторг всколыхнул его тело, он бросился навстречу теням и…
Дар Ов замер, как вкопанный, кожа на спине съежилась и покрылась мурашками. Перед ним стоял небольшой четвероногий зверь, с большой оскаленной пастью и ярко горящими желтыми глазами. Затем из-за него выступил еще один зверь и еще один.
Рука адмирала медленно поползла к поясу. Он догадался — перед ним были пустынники, загадочные дикие убийцы Земли, неизвестно, когда и откуда на ней появившиеся.
По мнению ученых, они являли собой возможный гибрид одной из особей, обитающей в пустыне и нелегально привезенного кем-то из разведчиков, инопланетного животного. Подтверждением тому было то, что пустынники водились только в пустыне Сахара, в районе космодрома.
Они вели очень скрытый и сугубо ночной образ жизни. Со времени их обнаружения, не было поймано ни одной живой особи, хотя предпринималась масса попыток для этого. Зверь был чрезвычайно осторожен и очень умен. Он настолько хорошо чувствовал опасность, что при малейшем ее проявлении для себя, мгновенно зарывался в песок, благодаря своим мощным передним лапам и длинной, острой морде. Да и цвет его шерсти был под стать цвету песка и увидеть его среди барханов было весьма сложно. Температура его тела почти не отличалась от температуры песка и увидеть его приборами тоже было непросто, за все время охоты на него было сделано всего несколько стереографий. Хотя ростом пустынник был с лису, проворность его была соизмерима, пожалуй лишь, с молнией. А уж о его свирепости ходили легенды. Существовало поверье: кто встретит пустынника — живым не остается. Потому, кроме слухов и легенд, других сведений о нем не было.