Повелитель драконов

Функе Корнелия

Она взобралась немного вверх по склону и осмотрелась.

— Сюда! — крикнула она вдруг сверху. — Здесь пещера! Идите сюда!

Лунг и Бен устало поднялись к ней.

— Надеюсь, здесь не окажется такого мерзкого василиска, — пробормотал дракон, следуя за Серношерсткой в темноту пещеры. — У кого-нибудь есть с собой зеркало?

ПРОПАВШИЙ СЛЕД

— Где он? — прорычал Крапивник, поднимая голову из пенящейся воды. Горы черно-серой стеной закрывали небо, а река напирала на них, словно

желая отодвинуть в сторону. Ее темные воды бились о чешую Крапивника, грозя смыть Галькоборода с бронированного лба его хозяина.

— Ваше золотое сиятельство! — прохрипел гном, отплевываясь от ледяной воды. — Когда мы сможем выйти на берег? Ведь гном — не рыба, — он промок насквозь, вплоть до шерстяной рубахи. Зубы у него стучали, а шляпу он уже семь раз вылавливал из воды.

— На берег? — рявкнул Крапивник. — Чтобы мне пришлось драться с людьми?

Галькобород, весь дрожа, посмотрел вперед. Через пенящуюся реку был перекинут висячий мост. К склонам гор лепились дома, а между огромными скалами вдоль берега вилась дорога, почти засыпанная оползнями после недавнего ливня. На мосту никого не было, только две птицы сидели на непрочных канатах. Но по дороге пробирался одинокий автобус, а между домами людей было полным-полно.

— Где он? — снова спросил Крапивник. — Он не мог уйти далеко. Это невозможно, — он потянул носом прохладный вечерний воздух. Днем на Крыше мира было невыносимо жарко, но стоило солнцу скрыться, как по долинам растекалась ледяная прохлада, как будто горы дули на них со своих снежных вершин.

— Прошло немало времени с тех пор, как вы чуяли его в последний раз, ваше золотое сиятельство, — сказал Галькобород, отряхивая от воды поля шляпы. — Я бы сказал даже, много времени!

— Знаю, знаю, — буркнул Крапивник и поплыл дальше, пока не оказался в тени моста. — Вплоть до этих гор все шло отлично, и вдруг след пропал. Р-р-р-р! — он в ярости плюнул в бурную воду.

— Он, видимо, не стал лететь вдоль реки, — Галькобород чихнул и потер озябшие руки. — Вы ошиблись, ваше золотое сиятельство. Он полетел через горы. Как же вы его там догоните?

— Да заткнись ты! — Крапивник, фыркая, выставил голову из воды и развернулся. Течение повлекло его за собой обратно на юг. Место, где он потерял след Лунга, было недалеко.

— Ваше золотое сиятельство! — закричал вдруг гном. — Осторожно! По реке подымается судно, прямо на нас!

Крапивник вскинул голову.

— Ага! Вот и отлично! — прорычал он. — Я его чуть-чуть потолкаю. Чуть-чуть опрокину, разобью, потоплю. Вот будет забава! Люблю слушать, как верещат эти двуногие, — он остановился, упираясь против течения, и спрятал голову в воду. — Одного толчка хватит! — беззвучно прошелестел он. — Эти двуногие беспомощны на воде, как мошки.

Узкая лодка с трудом двигалась против течения. Когда она подошла совсем близко, Крапивник поднял голову и уставился на людей. Почти все смотрели на берег, туда, где стояли дома. Только высокий худой мужчина и девочка глядели на исчезавшие в вечерних сумерках горы.

— Нет, ты только

посмотри, гном! — Крапивник втянул голову обратно и рассмеялся так, что все его тело затряслось. — Это кто же к нам приплыл? Тот самый профессор, укравший мою чешую. Вот так сюрприз! — несколькими ударами хвоста он отгреб в сторону, пока не уперся броней в скалистый берег.

Лодка проплыла мимо, и люди даже не заметили, какой опасности избежали. Только девочка поглядела туда, где скрывался под водой Крапивник. Она потянула отца за рукав и закричала что-то сквозь шум реки, но Барнабас Визенгрунд лишь погладил дочь по голове и с отсутствующим видом продолжал смотреть вверх, на горы.

— Так вы раздумали их опрокидывать! — облегченно вздохнул Галькобород, вцепившийся было в рог хозяина. — Очень разумное решение, ваше золотое сиятельство! Чрезвычайно разумное! От этого были бы одни неприятности, — тут он заметил, что Крапивник снова меняет направление. — А куда же мы теперь? — спросил он, раздраженно теребя бороду. — Я думал, мы плывем обратно, ваше золотое сиятельство! Обратно к тому месту, где вы потеряли след.

— Нет, туда нам уже не надо! — ответил Крапивник и снова поплыл вверх по реке так быстро, словно встречное течение нисколько ему не мешало. — Хороший охотник полагается на чутье, а мое чутье говорит, что я найду серебряного дракона, следуя за тощим человечишкой. Ясно?

— Нет, — недовольно сказал Галькобород и чихнул трижды подряд.

— Ничего! — рыкнул Крапивник. — Вы, гномы, — землеройки, а не охотники. Ты, наверное, даже мокрицу поймать не способен. Помалкивай и смотри, чтобы тебя не смыло у меня с головы. Ты мне можешь еще пригодиться, — и он поплыл за лодкой с людьми в сгущающуюся ночь.

— Но я правда его видела! — говорила Гиневер отцу, который все еще стоял у борта и смотрел на горы.

— В бурлящей воде многое можно увидеть, милая, — Барнабас Визенгрунд посмотрел на нее с улыбкой. — Особенно в этой священной реке.

— Но он был точно такой, как ты рассказывал! — воскликнула Гиневер. — Чешуя у него золотая, а глаза омерзительного красного цвета!

Барнабас Визенгрунд вздохнул:

— Это только доказывает, что твоя мать была права. Я действительно слишком много рассказывал тебе об этом ужасном чудовище.

— Ерунда! — крикнула Гиневер. — Ты мне обо всех много рассказывал, и что, вижу я повсюду фей, великанов или василисков?

Барнабас Визенгрунд внимательно посмотрел на нее.

— Чего нет, того нет, — признал он.

Над снежными вершинами гор зажглись звезды. Стало холодно. Профессор поплотнее укутал платком шею дочери и серьезно посмотрел ей в глаза:

— Расскажи мне еще раз, что в точности ты видела.

— Он выглядывал из воды, — сказала Гиневер. — У самого берега. Глаза у него горели, как огненные шары, на голове… — она подняла руки над головой, — на голове у него два омерзительных рога, и на одном из них висел гном! Насквозь промокший гном!

Ее отец тяжело перевел дух:

— И ты все это успела рассмотреть?