Повелитель снежный

Синякова Елена

Шла по дорожкам красным, где на снегу ягоды рассыпаны были, аромат мороза сладким терпким запахом своим разбавляя, какой и любовь моя была пылающая и невинная – сладкая, морозная, та, что голову кружила вкусом своим, дрожью в кончиках пальцев отдаваясь.

И не нужны нам были обряды долгие и священники с книгами, когда одел Повелитель мой корону на голову мою склоненную, всему миру объявляя, что его я теперь по законам всем, и никто эту правду больше оспорить не сможет, в глаза заглядывая горячо и трепетно, когда губы мои на глазах у всех целовал,

и смеялся тихо над смущением моим робким.

– Царица моя Мара!
– провозгласил он торжественно и громко, рукой своей сильной обнимая и не давая вздрогнуть, когда гул послышался, который дрожью в земле отдавался, будто все три мира содрогнулись и приняли правду эту, словами самого Темнобога сказанные, заставляя меня плечи расправить и встать рядом с ним.

Муж он мой ненаглядный!

Судьба моя!

Любовь голубоглазая, от вида которой каждый раз трепетала я и никак налюбоваться не могла!

Была я так рада, как еще никогда в жизни своей, когда смеялась, за шею могучую его обнимая, оттого что на руки меня Повелитель мой поднял, за стол торжественный увлекая, что накрыт был под небом открытым и безбрежным, словно глаза его голубые, лишь одного боялась – как смогу смотреть на созданий его, что приглашены были.

– Никак рук своих от нее не убирает!
– услышала я голос смешливы и томный, да так, что еще не глядя на говорившего мурашки по телу пошли, - Хоть покушать дай Царице нашей, Повелитель, иначе она и не до спальни не дотянет так без силушки на ночь главную!

– Ты бы язык свой прикусил, Вий!
– второй ему отвечает спокойно и красиво так, что я еще сильнее растерялась в глаза горящие мужа своего заглядывая удивленно, и не в силах обернуться на тех, кто рядом с нами за столами сидел уже, - Не то как появится Аспид наш, быстро успокоит душу твою черную.

Усадил меня любимый на трон богатый рядом с собою, а я все никак не могла заставить себя ресниц черных поднять, да увидеть тех, кто рядом сидел, даже если голоса их были не просто человеческими, а такими приятными и необычными, что растерялась я вся.

Неужто упырь и скелет так говорить могли?!

Лишь когда глаза опустив, увидела руку человеческую с перстнем кроваво красным, удивленно голову вскинула, тут же ахнув и слыша, как смеется муж мой, глядя весело и добро на меня и в сторону от себя кивая:

– На земле не можем мы себя показывать, но в Нави какие есть ходим.

И создания его рассмеялись тоже, но не злобно, а весело, головы свои в поклоне склоняя, и глядя на меня так тепло и по доброму, что все на свете растеряла бы я из рук своих, если бы что-то в секунду эту держала.

По левую сторону от Темнобога моего сидели двое мужчин красоты неописуемой!

Первый с глазами серыми и ясными, словно сталь, и волосами темными, глядя успокаивающе и заботливо, чуть улыбаясь и головой мне в приветствии кивая, когда Повелитель мой на его плечо широкую руку свою положил:

– Дети они мои, любимая. Из плоти и крови моей созданные, в Нави мне каждый помогает. Это старший Кощей…

– …из

кости твоей созданный, - прошептала я ошеломленно, глядя на улыбку красивую и ямочки на щеках его щетинистых, когда кивнул мне мужчина с уважением, глаза за ресницами своими черными скрывая, словно не смел на меня посмотреть. И правда ведь во всем облике и глазах его умных была сдержанность и собранность Повелителя моего, которая первому созданию ушла.

Вторым же сидел красавец, которых свет не видовал.

Волосы чернее крыла воронова, и глаза такие же черные, а сам красивый, словно грех.

И смотрит смело и упрямо на меня, глазами своими сияя, словно камнями драгоценными, улыбаясь широко и обворожительно, когда и на его плечо огромное Темнобог ладонь свою положил, улыбаясь:

– Это второй мой помощник и наследник престола Нави, Вий.

– …созданный из крови твоей, - шепчу я, и едва глаза отвести могу, видя теперь всю страсть и нетерпение, что в глазах Повелителя моего была и во взгляде этом черном пылающем, а Вий смеется, весело брови выгибая и из кубка вино отпивая, чтобы голосом своим томным промурлыкать ласково:

– Вижу удивлена ты, Царица наша любимая! Признайся, что не таких ты нас увидеть ожидала? Думала скелеты у нас по Нави расхаживают, да упыри страшные, что кровушку пьют человеческую?

Смеется он, красиво и обворожительно, от брата своего сероглазого отмахиваясь, что в бок его локтем пихает недовольно, а я лишь смущенно киваю, и слова не в силах из себя выдавить, ведь всю правду Вий сказал, словно в душу мою заглядывал.

– А где же младший сын мой?
– оборачивается по сторонам Повелитель, глазами ища того, кого больше всех страшилась я, пока не увидела Вия и Кощея пред собой такими, какими и видеть не думала!

– Будет скоро! – снова Вий отпивает из кубка прекрасного, чуть плечами пожимает, - Никак врата трех миров оставить не может, не проверив, чтобы все тихо было.

– И верно делает, - кивает серьезно Темнобог, мой кубок вином наполняя, да в руки дрожащие от смущения его отдавая, глядя с улыбкой нежной и рукой одной обнимая, чтобы в себя я пришла, и смогла на жителей Нави смотреть прямо и с улыбкой, которая на губах моих дрожала.

Лишь сейчас могла рассмотреть их украдкой, отмечая, что на каждом из братьев камзолы богатые надеты с рисунками замысловатыми.

Словно из бархата дорогого, черного, как ночь, только у Кощея с серебряными узорами, а у Вия с красными, вздрогнув, когда по небу вдруг гул пронесся низкий и рокочущий, и окрасилось багряными языками острые горы вдалеке, что замок по кругу опоясывали, словно руками.

– А вот и Аспид торопится, - улыбнулся Вий, мне подмигивая и все к кубку своему прикладываясь, когда небо потемнело вдруг над нами, оттого что высоко в небе тень огромная показалась с крыльями черными, будто все небо голубое они исполосовать могли, как кинжал острый плоть, и видела теперь я отчетливо дракона черного, да такого огромного, что и представить было страшно.