Повелитель сумерек

Смолл Бертрис

Повелитель Сумерек засмеялся:

— Я убил лишь нескольких, чтобы заслужить ее доверие. Если она продолжает верить, что я убиваю остальных, тем лучше. Разве не так?

— Возможно ли, что эта фея затронула твое собственное черное сердце? Говорят, против ее чар невозможно устоять, — прорычал Хролейф. — Любовь мешает власти, мой господин, и ты это хорошо знаешь.

Колл бросил на вождя вольфинов гневный взгляд и ответил:

— Лара укрепила мою власть. Люблю я ее или нет, не важно, но наши магические силы, если их объединить вместе, невозможно будет остановить. Будешь ты теперь ставить под сомнение мою проницательность, Хролейф? — И Колл снова взглянул на вольфина так, что у того задергались острые уши.

— Нет, мой

господин Колл! Я просто забочусь о твоем благополучии. Возможно, твоя нежность к фее — нормальное чувство. Она ведь была избрана, чтобы родить тебе сына. Помню, я сам чувствовал нечто похожее, когда моя жена родила свой первый выводок.

— Да, — согласился Скримир. — Мы все чувствовали нежность к нашим женам, когда они рожали нам детей. Это естественно. — Его грубый голос звучал резко, но в тоне слышались успокаивающие нотки.

Даин кивнул в знак согласия.

— Господа, нельзя ли вернуться к вопросу, который мы обсуждаем! — потребовал Альфриг.

Колл незаметно для всех улыбнулся, услышав раздражение в голосе своего канцлера. До чего же Альфриг не любит нежностей!

— Решающее значение будет иметь время, — заговорил он о деле. — Но планировать поход надо начинать уже сейчас. Это поможет нам свести к минимуму потери и ущерб для страны.

— Мой господин! Мы хотим получить леса Хетара и пастбища клана Фиакр, — сказал Хролейф.

— А мы хотим получить горы Хетара и Теры. И пусть их гномы станут нашими рабами, — заявил Даин.

Колл поднял свою изящную руку, останавливая их:

— Господа! Все это можно обсудить. Оставляю вас с Альфригом. Начинайте свою работу.

Сказав это, он холодно улыбнулся и вышел из комнаты, быстро зашагав по коридорам дворца. Ему не терпелось оказаться рядом с Ларой, и он удивлялся силе этого желания всякий раз, когда замечал его за собой. Всего через несколько месяцев Лара родит ему сына-наследника. А потом они снова смогут заниматься любовью. Коллу очень не хватало телесного соединения с ней, но по обычаю в то время, когда избранница была беременна, ее господин не должен был заниматься с ней любовью даже без предварительного намерения. Как ни странно, порывы вожделения, которые в обычное время часто охватывали Колла, теперь случались реже, и он не часто захаживал в Дом удовольствий, где обитало много красавиц из его и других миров.

Он дошел до покоев Лары, вбежал в ее комнату и с легкой улыбкой воскликнул:

— Доброе утро, моя драгоценная!

— Мой дорогой господин! — воскликнула Лара и протянула руки ему навстречу в знак приветствия. Она полулежала на обитой пурпурным бархатом кушетке с валиком-подлокотником. — Чем ты занимался сегодня, пока я скучала без тебя? — Одна ее изящная рука лежала на округлившемся животе.

— Начал разрабатывать наши планы завоевания других миров, — ответил Колл, — созвал вождей: Хролейфа от вольфинов, Скримира от великанов и Даина от гномов, они все связаны со мной клятвой верности. Сейчас я оставил их с Альфригом. А чем занималась ты?

— Несколько часов смотрела на отражения в волшебной чаше, как ты мне советовал. Кажется, с тех пор, как я смотрела в последний раз, у толстого императора Хетара стало на одну жену меньше. Он по-прежнему не знает, что его первая жена обманывает его с советником. — Лара засмеялась. — И он влюбился, Колл! Этот отвратительный коротышка влюблен!

— Скажи мне, моя драгоценная, та, кого он любит, красива?

— Да, и очень! Я придумала для нас прекрасное развлечение, мой господин. Когда мы захватим город, мы привяжем толстого императора к его трону, и пусть он смотрит, как эту красотку, которую он любит, заставят услаждать любовью тебя — завоевателя Хетара. Ты испробуешь на этой девице оба своих мужских стержня — главный и меньший. Потом отдашь ее вождю вольфинов, после этого — главе гномов и под конец — Скримиру. Если его мужской стержень не разорвет ее пополам, мы отдадим ее бойцам того из твоих

легионов, который сражался лучше всех. Ее крики сведут толстого императора с ума.

Лара снова засмеялась, и Колл ответил на ее смех широкой улыбкой.

— Моя драгоценная, какая восхитительная тьма бурлит в тебе! Пусть наш сын унаследует ее! А как быть с неверной женой императора? Может быть, ее надо тоже наказать за непослушание?

— Надо, но не так сурово. В ее коварстве есть тьма, а разве это плохо, мой господин? — промурлыкала Лара. — Пусть ее заставят заниматься любовью с ее любовником на глазах у императора. А потом мы медленно убьем этого жирного слизняка. Сначала отрежем ему мужской стержень и яйца, но я при этом не дам ему почувствовать боль. Потом поджарим эти части тела на медленном огне и заставим его их есть. — Она хихикнула. — И каждый раз, когда он будет откусывать от них, ему будет больно! Но его стоны в конце концов наскучат нам, мой господин, придется придушить его. — Она погладила Колла по щеке. — Тебе нравится такой распорядок забав, мой господин?

— Да, очаровательная ведьма! Как мне жаль, что мы с тобой не можем заняться любовью. Когда ты говоришь о таком восхитительном зле, я начинаю так сильно хотеть тебя, моя драгоценная Лара! Но я должен защищать моего сына. — Колл положил руку на ее живот и улыбнулся, глядя в ее холодные, как лед, зеленые глаза. — Ты само совершенство, Лара. Я обожаю тебя!

— Я так рада, что вспомнила то, что знала о магии, — сказала ему Лара, взглянув ему в глаза и улыбнувшись в ответ. — А теперь, мой господин, нам надо поговорить об одном деле. Мне понадобится кормилица для этого ребенка, здоровая женщина с большими грудями, переполненными молоком. У меня ведь не будет времени для таких неблагородных трудов, как кормление грудью. Найди мне такую женщину и держи ее наготове ко дню родов. Скажи ей, чтобы она за ближайшие два месяца отучила от груди своего ребенка. После этого она должна прийти в замок, и ты будешь каждый день отсасывать молоко из ее грудей, пока не родится наш сын. Так ее молоко все время будет свежим и вкусным, а ее груди — набухшими и готовыми кормить твоего сына. Разве это не прекрасная мысль?

С каждым днем Колл все больше изумлялся Ларе. Фея из Хетара и Теры была известна своей добротой и сердечностью. Но нынешняя Лара, лишенная воспоминаний о своем прошлом, Лара, которой он помогал появиться на свет и сформироваться, — существо из чистейшей тьмы. Она действительно его супруга и спутница жизни. И они будут наслаждаться друг другом еще несколько сотен лет, потому что ее магический дар, видимо, сильнее, чем смертная природа. Она не умрет молодой, как умирают люди.

За пределами Темных Земель прошла весна, и вновь наступило лето. Магнус Хаук становился все печальнее. Его уныние росло с каждым днем. Его союзники-маги совершенно ничего не могли выяснить по поводу загадочного исчезновения Лары. Их неспособность доводила Магнуса до бешенства. Единственным утешением доминуса были трое детей, живших в его доме. Загири уже исполнилось четыре года. Она забыла бы свою мать, если бы не старания ее сводной сестры Ануш. Доминус за это время полюбил обоих детей Лары от Вартана. Но из них он более любил Ануш, эта девочка, хотя сама мало знала свою мать, придумала для Загири сказку о ней. Благодаря этой сказке Лара оставалась для дочери живой.

Однажды Магнус Хаук услышал, как его дочь спросила свою сестру:

— Когда мама вернется к нам?

— Очень скоро, моя маленькая Загири. Я в этом уверена, — заверила ее Ануш. — Она скоро выполнит свою судьбу и вернется к нам.

— Правда? На самом деле вернется? — широко раскрыв глаза, спросила Загири.

— Да! — уверенно ответила Ануш.

— А откуда ты это знаешь? — спросила Загири.

— Просто знаю, и все, — ответила Ануш. — Не забывай, Загири, наша мать — волшебное существо. Я уверена, мы все унаследовали часть ее способностей.