Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
– Не такими я представляла себе отношения между ангелами, – покачала я головой, помолчала с минуту, и заговорила вновь. – Хорошо. Если ты расскажешь мне о Роалде, я, так и быть, отвечу на несколько твоих вопросов.
– Договорились. Могу я спросить первым?
– Спрашивай.
А потом я посмотрела Берталану за спину и вздрогнула. Еле заметно – кажется, серафим этого не заметил. А я видела сразу двух Древних. Это были Шеллатар и многорукий высокий Древний без лица. «Почему их двое?! – я ощутила тревогу. – Что-то изменилось? Или…
– Я бы хотел знать, Милена, – тем временем говорил он. – Сколько у тебя ушло времени на то, чтобы стать демоном?
– Я не понимаю твоего вопроса. Кровь демона во мне проснулась в восемнадцать лет, и я это пережила.
– Нет, я не про пробуждение крови, – Берталан постучал пальцем по своему подбородку, словно, решая, как сформулировать. – Ты попала в мир демонов после восемнадцати лет жизни у людей. Ты была совершенно не приспособлена к этому миру. Но сейчас… от чистокровного демона тебя не отличает ничего. Так, сколько потребовалось времени, чтобы исчезла человеческая Милена? И как ты не сошла с ума?
– А ты уверен, что не сошла? – я неприятно усмехнулась.
А сама задумалась: «А, действительно… как?». И пришла к выводу, что, скорее всего, меня спас мир драконов. Куда я смогла уйти почти сразу же, как только я забеременела Орианом, и провела там почти год. За этот год я стала сильнее, сдержаннее… и в мир демонов вернулась совсем другая Милена. Которая смогла и выжить и научиться получать удовольствие даже от жизни в Преисподней.
– Для этого понадобилось много времени, – ответила я Берталану. – Во всяком случае, «долго» по человеческим меркам. Не один год и не два… А точного ответа у меня нет. А теперь скажи мне, в чём причина ненависти Роалда ко мне?
– Первая и единственная причина, которую озвучивает сам Роалд – твоё лицо.
– Моё лицо? Или его собственное? Или ты имеешь в виду лицо Адалиссы? Он знал её?
– Лично он не был с ней знаком, но – да. Роалд ненавидит Адалиссу, а заодно и тебя.
– Что Адалисса ему сделала? – я была абсолютно уверена, что ненависть Роалда к Адалиссе – это не просто ненависть светлого создания к воплощению Тьмы.
– Это уже следующий вопрос, Милена. Сначала спрошу я. Ты, когда-нибудь, мечтала отомстить повелителю Преисподней или повелителю мира драконов? Они же, можно сказать, разрушили твою жизнь.
– У тебя очень странные вопросы, Берталан, – помолчав, я произнесла. – Да, когда-то я мечтала об этом. Но это было давно. Сейчас у меня нет подобного желания.
– Почему?
– Между прочим, я тоже могу сказать, что это – следующий вопрос, – усмешка у меня вышла злой, но я, всё-таки, сказала. – Месть потеряла для меня смысл. Я обрела новую жизнь, и я этим довольна. Я не собираюсь разрушать её своими собственными руками, цепляясь за прошлое. То, что я имею сейчас… мне слишком дорого.
– Ты, действительно, необычный демон, – Берталан склонил голову на бок, как птица, которая видит что-то интересное. – А Роалд… Белая богиня создала его по образу и подобию своей любимой сестры. Как её замену. Но «замена» Дайоне надоела, и она бросила Роалда. С тех пор, Роалд ненавидит обеих сестёр-богинь. Одну – за то, что создала и оставила его. Вторую – за то, что она стала причиной его рождения и причиной того, что Мать его бросила. И теперь, кроме ненависти, Роалд не ощущает ничего. А к своим собратьям-ангелам, в лучшем случае, испытывает презрение или безразличие. И ему ничего не стоит убить другого ангела – так я думаю. В каком-то смысле, по своей сути Роалд получился больше похожим на демона.
– Значит, поэтому он хотел расстроить план Дайоны и убить меня… Что он собирается делать дальше?
– Не знаю. Если бы знал, сказал бы, так как, как я уже говорил, твоя смерть мне не нужна.
– Насколько силён Роалд?
– Точного ответа нет. Известно только что, он сильнее любого серафима.
– Он обладает такой силой? Но… как я понимаю… о нём мало, кто знает в Эдеме. Почему?
– Он не афиширует своё существование. И ему в этом помогают, – Берталан поморщился, словно, вспомнив что-то. – Не буду уточнять – кто именно. Это не имеет отношения к делу.
– Ты сказал, что первая и единственная причина, по которой Роалд ненавидит меня и, которую озвучивает сам Роалд – моё лицо. А есть причины, которые он не озвучивает?
– Хм… что-то вроде того. И я считаю, что мой следующий вопрос к этому имеет прямое отношение. Скажи мне… насчёт твоих детей… Я могу понять, почему ты могла полюбить детей дракона. Всё-таки, твоим предком был дракон, а драконы своих детей любят. Но почему ты любишь своих младших детей?
– Как этот вопрос затрагивает причины Роалда – ненавидеть меня?
– Я считаю, что… это – зависть.
– Зависть? – изумлённо уставилась я на серафима.
– Да. Несмотря на то, в каких мирах ты живёшь, ты счастлива, Милена. Ты наслаждаешься жизнью, ты любишь и любима… У тебя есть то, чего лишён Роалд все эти тысячи лет. Похоже, он считает это несправедливым.
– Я…
– Мать… ты так близко… Мать…
Я моргнула. Прямо передо мной стояла Шеллатар. Я моргнула. Она исчезла.
– Милена? – окликнул меня серафим.
– Я просто люблю своих детей – и старших и младших. Мне не нужны какие-то особенные причины для этого, – я встала. – Я так понимаю, тебе больше нечего рассказать мне о Роалде. Наш разговор окончен.
– Подожди! – сказал он так резко, что я остановилась скорее больше от неожиданности. – У меня будет… ещё одна просьба.
– Какая? – с раздражением спросила я.
– Я бы хотел увидеть твою младшую дочь – Аккэлию. Я изучал феномен «пустых», рождённых у магически сильных родителей. И до сих пор ни один из таких детей не доживал до такого возраста в мире демонов, как Аккэлия. Мне интересно на неё посмотреть.
На мои плечи легли чьи-то тяжёлые ладони. Но я не обернулась – знала, что это безликий Древний. И мне было всё равно. «Аккэлия… Он посмел произнести её имя… и так просто захотел посмотреть на неё, как… на какую-то диковинную зверушку!». Мои руки сжались в кулаки. Это была уже не ярость – это было бешенство. После того, как у меня отняли мою малышку, я и так была на грани. А просьба серафима посмотреть… на Келл, которую забрали… стала последней каплей.