Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
– Глупец! – босые ступни богини оторвались от земли, она приподнялась в воздух, настолько, чтобы её лицо оказалось напротив лица пленённого демона. – Ты, кажется, забыл, что я – богиня. Да, пока лишённая тела, и большей части своей силы. Но я – создатель. А ты, всего лишь, создание, – она мягко скользнула по воздуху, сокращая расстояние между собой и Аббадоном. Её волосы всё так же пушистым облаком вились вокруг её головы, но держали мужчину, как стальные канаты. – Ты – одна из созданных мною кукол.
Она запустила пальцы в длинные волосы Аббадона, чуть запрокинула его голову:
– Я так старательно показывала
И Дайона, подавшись вперёд, поцеловала демона Бездны в губы. Я видела, как тело мужчины дёрнулось, словно его ударило током. А потом напряжение оставило его – Аббадон перестал сопротивляться. И одновременно с этим волосы Богини опали с его тела. Дайона оторвалась от его губ. Я не видела его лица, зато видела её – довольная, полная превосходства улыбка. Богиня погладила мужчину по щеке:
– Ну вот, теперь ты снова тот, кем тебе так хотелось быть – Верховный демон Бездны и Разрушения.
Аббадон отступил от неё на шаг. Оглядел парящую перед ним в воздухе женщину, но, похоже, не нашёл это зрелище интересным. Обернулся, и посмотрел на меня. И было в его взгляде то, что напугало меня: ни единой мысли в глазах – только похоть, звериное желание обладания, присущее демону безумие и что-то ещё, тёмное и злое, чему я не знала названия. Он смотрел оценивающе, с интересом, с… предвкушением. Его губы кривились в едва заметной хищной улыбке.
– Аббадон?.. – произнесла я с тревогой. – Ты меня слышишь?
– Нет, Милена, – вместо Верховного демона, ответила Дайона – в её голосе было торжество. – Он тебя не слышит. А если и слышит, твои слова для него ничего не значат.
– Что ты с ним сделала? – я отступила на шаг, лишь походя отметив, что моё тело снова меня слушается.
– Ничего особенного. Просто сейчас в его разуме главенствуют лишь инстинкты. Теперь он будет делать только то, что желает, не думая о последствиях. Как ты думаешь, Милена, чего или, вернее, кого он хочет сейчас?
Я смотрела на Аббадона и перед моими глазами встала сцена из моего прошлого… Когда я, пытаясь шантажировать главу красных богов-драконов, поранилась в его присутствии. Тогда у Ансгара были точно такие же глаза, как у демона Бездны… В них было только одно желание… никаких мыслей – только инстинкт… инстинкт – завладеть мной. Тогда меня спас Ферокс. В этот раз… меня не спасёт никто.
Я отступила ещё на шаг.
– Нет!.. Аббадон, приди в себя! Ты не хочешь этого!.. Не хочешь… – но смотря в его безумные глаза, я понимала, что… ещё как хочет.
Я оглянулась в сторону леса. Посетила мысль – бежать. Бежать, бежать… даже зная, что это бессмысленно. Чтобы хоть что-то делать… не стоять на месте… не ждать покорно своей участи. Чтобы не быть… такой же беспомощной, как тогда, когда я была Кэтэриной…
– Сегодня произойдёт ровно тоже, что и тогда, Милена, – вновь заговорила Дайона. – В том же самом месте. Ключ станет един и Врата Бездны откроются. И ты, выполнив свою функцию, исчезнешь навсегда. Как и миры. И я думаю, что тебе лучше не сопротивляться, – богиня, с насмешкой на губах, покосилась на Аббадона, который смотрел только на меня. – Иначе будет только больнее. Хотя… Аббадон не в первый раз трахнет тебя – думаю, ты его привычки хорошо изучила. И сейчас он не будет их сдерживать. А, ведь, если бы ты согласилась помочь мне добровольно, я бы могла сделать так, чтобы он был самым ласковым любовником из тех, что у тебя были.
– Ласковый Аббадон? – ещё шаг назад. – Нет, такого сотворить даже ты бы не смогла.
– Ну, мы этого уже никогда не узнаем. Можешь утешать себя этой мыслью. Собралась убегать, Милена? Ты же понимаешь, как смешно это выглядит? Да, это не мой мир – это реальность. Но... в том-то и дело, что в реальности от Аббадона тебе не спастись. Таким способом ты только раззадоришь его… как убегающая жертва – хищника. Так что, просто прими свою участь.
Нет, это – последнее, что мне хотелось сделать. Да, я понимала, что Дайона права. Это глупо – думать, что у меня есть хоть малейший шанс спастись. Я только отсрочу неизбежное и то… Сколько времени понадобится Аббадону, чтобы настигнуть меня? Не больше минуты. Но я не могла… не могла безропотно сделать то, чего хотела Дайона. Мне это претило.
Шаг назад, не отводя глаз от демона Бездны. Шаг. Аббадон смотрит с интересом, но не двигается. Ждёт… ждёт, когда я побегу. Чтобы поймать. Поймать, сломить отчаянное сопротивление… Но я не собиралась просто убегать.
«Я могу здесь вызвать Проклятье Света, – в этом я не сомневалась – я чувствовала это. – Я могу его использовать» – ещё один шаг. Разумеется, у меня и в мыслях не было, что я смогу одолеть Аббадона в реальном сражении. Я не продержусь против него долго. Единственное, что мне могло помочь – это эффект неожиданности. Аббадон – хищник. Он видел во мне сейчас лишь жертву, которая спасается бегством. А от жертвы не ждёшь реального сопротивления. Не ждёшь нападения в ответ. «Если я смогу этим воспользоваться, у меня будет всего одна попытка. И мне необходимо его убить, а не ранить. Единственный способ – снести ему голову моей косой. Если не выйдет… то «жертва» проиграет».
Последний шаг… и я развернулась и бросилась в лес. За спиной я слышала издевательский смех Дайоны. Но на это мне было совершенно наплевать. Прошло несколько секунд… Я чувствовала, что Аббадон близко. «Ещё чуть-чуть… ещё немного, – я приготовилась материализовать свою косу. – Поверь… поверь, что я просто убегаю от тебя!». Я резко остановилась, коса появилась в моих руках в одно мгновение… разворот, лезвие сверкнуло в воздухе и… мимо. А в следующее мгновение Проклятье Света лежало на земле, с лёгкостью выбитое из моих рук.
– Аббадон… Ты погубишь всех нас, – да – я понимала, что демон не воспримет мои слова… понимала, что мне до него не докричаться… понимала, что… сейчас потеряю всё… в том числе, и себя.
«Всё-таки, моя казнь была бы наилучшим решением. Тогда шанс был бы хоть какой-то… А что теперь? Все мысли, все планы… оказались бесполезны. Ждать и надеяться на то, что получится найти какой-то выход – стало самой большой ошибкой. И моя трусость… мой страх… нежелание умирать… нежелание оставлять своих детей, Ферокса… Всё это привело к тому, что я сейчас здесь. Одна, с Аббадоном, против которого ничего не могу сделать».