Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
Здравый смысл попытался пробиться сквозь пелену бешенства: «Этот серафим – посол, Милена. Люцифер сам позволил ему быть здесь. Люцифер не будет доволен, если ты что-то сделаешь. Да и что ты можешь сделать? Он же серафим! По силе не уступающий Верховному!». Но… голос за моей спиной был куда громче:
– Мать… Ты злишься… Уничтожь того, кто вызывает твой гнев!..
Я ощутила, как моя кровь, словно, начала закипать. Я чувствовала… чувствовала, что могу сделать всё, что угодно! И неважно – кто передо мной! Пусть даже сам Люцифер! Кажется, Берталан что-то ещё говорил, но я его уже не слушала. Я шагнула
Берталана швырнуло через весь зал, спиной он ударился о стену и рухнул на пол. У него ушло около полу минуты, чтобы подняться.
– Как ты… – начал он, с изумлением смотря на меня. – Это – невозможно!
Мне было плевать – возможно это или нет. Злость, ярость… отчаяние из-за потери Келл… всему этому нужен был выход. Кто-то должен был ответить за все эти мои эмоции. Кто-то должен был… страдать. Мучительно, медленно… За то, что у меня забрали мою дочь!
«Серафим… он же создание света… творение Дайоны, – посетила меня мысль. – Он связан с ней! С той, по чьей вине Келл сейчас не со мной!». Да, мысль была не особо логична. Ведь, сама Белая богиня оставила своих детей очень давно. Они давно ничего о ней не знали и в том, что она вернулась, их вины не было. Но… в тот момент меня это не волновало. Я просто увидела ещё одну причину – оторвать этому послу крылья, по самые основания.
– Милена… Извини, кажется, тебе не понравилась моя просьба. – Берталан, похоже, не чувствуя опасности, сделал шаг в мою сторону. – Я больше не стану об этом просить, но… позволь мне ещё, ненадолго, остаться в Зиградене. Если хочешь, я не буду попадаться тебе на глаза.
– Мать… Уничтожь его! Уничтожь!.. Дай волю Хаосу, что бушует в тебе!
– Ты останешься в Зиградене, Берталан. Но, отнюдь, не как гость.
Я чувствовала, как во мне начинает бушевать сила. Я не знаю – Хаос это был, о котором говорил Древний или нет, но… я чувствовала свою власть. Чувствовала, что мне подвластно всё. И я увидела, как эта сила, словно щупальца, накинулась на Берталана, подчиняясь моей воле. «Щупальца» обхватили тело серафима, обездвижили его. Сила Берталана метнулась навстречу, защищаясь. Но… её было недостаточно. Её было мало. Я почувствовала, что улыбаюсь. От осознания того, что магия существа, не уступающая Верховному демону, для меня ничего не значит. Она казалась такой незначительной…
Я подошла к обездвиженному серафиму, посмотрела в его глаза… В них, до сих пор, не было страха или чего-то подобного. Только удивление, интерес… Меня это разозлило ещё сильнее. Я хотела видеть страх, ужас… Хотела слышать его вопли и крики!.. Чтобы он, в полной мере, осознал, что продолжительность его бессмертия полностью в моих руках!
– Твой повелитель, вряд ли, будет доволен твоими действиями, Милена, – вдруг заявил Берталан.
– Недовольство моего повелителя – не твоя забота! – прошипела я – Ледяной королевы здесь не было и в помине. – Лучше подумай о том, что свой Эдем ты больше не увидишь!
– Милена, – начал серафим и тут его глаза расширились – он смотрел за мою спину. – Хозяин лабиринтов… – его голос стал сиплым… от ужаса.
Я глянула назад, рассматривая безлицего Древнего:
– Значит, ты Хозяин лабиринтов? – и вновь повернулась к Берталану. – Ты его видишь?
– Да…
– Он красив, правда? – странный вопрос пришёл мне в голову, но тогда он мне показался совершенно нормальным, ведь сама я считала, что Древний очень красив.
– Это… с какой стороны посмотреть… – несмотря на отчётливый страх в голосе мужчины, он, похоже, успел взять себя в руки. – Милена… Я не знаю, что происходит, но… Тебе нужно к Люциферу. Прямо сейчас.
Я презрительно фыркнула – сказанное показалось мне полнейшей глупостью:
– Я сама решу, когда мне нужно будет к Люциферу.
– Уничтожь его, Мать… Уничтожь… – вновь заговорил Древний и, в этот раз, Берталан его слышал.
– Почему… почему ты называешь её Матерью? – серафим уже разговаривал не со мной, но, кажется, для Хозяина лабиринтов существовала только я.
– Потерпи немного, – я повернулась к Древнему, коснулась его… мне понравилось это ощущение. – Я хочу, чтобы он страдал. Если я его уничтожу… страдать он не будет, – я погладила его по щеке – у меня было стойкое ощущение, что под этой кожей нет плоти и крови – только сила… пьянящая разрушительная сила, к которой хотелось тянуться… завернуться как в плащ.
– Милена, какое отношение ты имеешь к Адалиссе? Это же не только внешность. Я хочу знать…
Я нехотя оторвалась от Древнего и снова посмотрела на серафима:
– Для тебя это уже не имеет никакого значения.
Магия подняла Берталана в воздух. И, таким образом, ведя за собой Берталана, я спустилась в свои темницы, предварительно заставив серафима замолчать – разговоры закончились. Хозяин лабиринтов продолжал следовать за мной…
Я сидела на высоком резном кресле, закинув ногу на ногу, и наслаждалась зрелищем, открывшемуся передо мной.
Обнажённый серафим был прикован цепями в широкой нише в стене. Кольца цепей были вбиты не слишком высоко, и Берталан был вынужден стоять на коленях. Кожа с его тела, до шеи, была содрана полностью – я не давала его регенерации исцелять его. Все шесть крыльев были сломаны. В руках я вертела тонкий кинжал, которым недавно вырезала глаза серафима. На широком подлокотнике кресла лежала чёрная шёлковая лента, залитая чёрным сургучом с личной печатью Люцифера – гарантия жизни Берталана. Я держала её перед глазами, и всё равно не была уверенна, что даже возможный гнев моего повелителя убережёт ангела от смерти.
Хозяин лабиринтов сидел прямо на полу у моих ног. Он мало обращал внимания на Берталана. Основное время он смотрел на меня. Да, несмотря на отсутствие глаз, я знала, что он смотрит… смотрит с обожанием.
– Ты, ведь, так хотел узнать меня, Берталан, – произнесла насмешливо я в тишине, прерываемую лишь стонами серафима. – Считай, что таким способом ты меня узнаёшь. Очень близко.
Я поднялась и под моими ногами зашуршало – это были куски кожи, снятые с ангела и вырванные из его крыльев белые перья. Меня развлекало использовать это, как ковёр, ступая своими босыми ступнями… Я втянула носом воздух – темница была пропитана запахом крови создания Эдема. От этого чувства мне хотелось урчать, как довольной кошке. Я подошла к Берталану, схватила его за волосы, заставила поднять лицо, лишённое на какое-то время глаз:
– Скажи, ты ещё хочешь узнавать меня?
– В других условиях… вполне… – с трудом, но выговорил ангел.
В порыве ярости я ногтями вцепилась в его щеку, раздирая её. Не знаю – было ли это упрямство у серафима или что-то ещё, но оно выводило из себя. Крики и вопли я от него услышала, но мне этого было мало! Я хотела услышать мольбы! Хотела его сломать!
– Убью… Уничтожу тебя!..
Сила переполняла меня… Мне больше не хотелось, чтобы Берталан обитал здесь неделями… Мне просто хотелось стереть само его существование… и плевать на последствия, какими бы они ни были!