Повелительница с клеймом рабыни

Трусс Анастасия

Я была в мире драконов уже четвёртый день, с того момента, как мы покинули преддверие Бездны. Увидев, во что превратился Реншаар, я хотела тут же отправиться в Зиграден, чтобы узнать, насколько пострадал мой город. Но Ферокс меня не пустил.

– Древние шли, в первую очередь, по столицам, – сказал он. – Они чувствовали силу повелителей, и шли уничтожить их, как последнюю преграду к своей власти. Другие города если и пострадали, то только от Хаоса. А это работа магов, а не твоя.

– Я правительница города, – возразила я. – Я

должна быть там, когда…

– Ты – повелительница драконов, и моя жена. И сейчас я хочу, чтобы ты оставалась здесь.

Мне оставалось только смириться. Я хорошо знала мужа, и понимала, что сейчас спорить с ним бесполезно. Утешало лишь то, что все мои дети были в Реншааре. Хотя, когда я увидела Ориана, у меня просто в глазах потемнело. Вся правая половина лица представляла собой сплошной ожог, полоса чёрной ткани прикрывала пустую правую глазницу. К тому же, он заметно прихрамывал при ходьбе.

– Мама, всё в порядке! – поспешил заверить меня сын, увидев моё побледневшее лицо.
– Это всё заживёт!

Я почувствовала укол вины – я так переживала за Келл, что совершенно не думала о том, как вся эта ситуация повлияет на остальных моих детей. А досталось всем. Лерден и Террелл не пострадали физически, но были истощены магически – поддерживать «сеть», чтобы не дать Хаосу разрушить границы мира оказалось непростой работой. Крис, получив от Киерана своё демоническое оружие, тоже ломанулся в Межмирье. Эта новость тоже меня, мягко говоря, не порадовала. Армией демонов в Межмирье командовал Абигор. И если бы он увидел там Криса, то вряд ли бы упустил такую возможность, избавиться от нежеланного сына.

– Абигору было не до меня, – в своей обычной манере хмыкнул Крис. – Он смог пробить атаку легионов, и подойти непосредственно к Древним. И ему приходилось следить, чтобы эти уроды не порвали его на лоскуты. Я видел это с того места, где солдаты Древних пытались отгрызть мне голову.

Левая рука Кристиана не слушалась, и висела вдоль тела бесполезной плетью.

Я знала, что раны сыновей заживут, что магия Древних замедляет регенерацию, но всё равно, я каждый раз содрогалась, когда видела их.

Особую «прелесть» в моё пребывание в Реншааре вносил Рейф. Когда Адалисса завладела моим телом, и подавила моё сознание, он впал в кому. Очнулся он, когда богиня вернула мне контроль над моим телом. При этом выглядел ерат паршиво, и, судя по всему, чувствовал себя соответственно. Даже яркие бирюзовые глаза и рыжие волосы казались какими-то вылинявшими.

Рейф периодически выслеживал меня в запутанных коридорах дворца, требуя моей крови.

– Милена, мне плохо, – канючил он. – Если ты не дашь мне крови, я точно сдохну. Ты же помнишь, что в этом случае будет с тобой? Стоило ли так долго противостоять богиням, чтобы умереть из-за того, что вовремя не покормила своего верного пса?

Не то, чтобы я всерьёз верила в его скорую кончину, но понимала, что моя кровь ему действительно нужна. И позволила ерату пару раз вскрыть мне вену на руке.

Ко мне на балкон вышел Ферокс. Все эти четыре дня я мало видела его. Он восстанавливал магию своего мира, периодически уходил в Преисподнюю, и принимал отчёты о том, какие потери понесли драконы в этой короткой, но разрушительной войне.

– Ферокс, – спросила я. – Когда ты отпустишь меня в Преисподнюю?

– Зачем ты так рвёшься туда? – дракон подошёл ко мне сзади, обнял за плечи. – Твои дети здесь, с твоим городом не случилось ничего фатального. Мне спокойнее, когда ты рядом…

Я понимала его. Мне самой не особо хотелось возвращаться в мир демонов. Но я помнила слова Люцифера, сказанные в серой пустыне – он ждёт от меня отчёта. Фероксу я рассказала всё, а невозможность поговорить с Люцифером меня нервировала. Я слишком хороша знала, что такое недовольство владыки Ада.

– Ферокс, ты же сам всё понимаешь. Я – демон, Люцифер – мой повелитель, и я должна…

– Твоему повелителю придётся подождать, – прервал меня муж. – Пока я не буду уверен, что он не намерен совершить то, из-за чего мне потом придётся объявлять войну Преисподней.

Мне понадобилось несколько секунд, чтобы понять, о чём он говорит.

– Неужели, всё так серьезно? – я повернулась лицом к Фероксу.

– Не думаю, что настолько, – после недолгой паузы ответил муж. – Но если бы речь шла не о тебе, я бы сам настаивал на уничтожении ключа.

Я помрачнела, прекрасно понимая, что он имеет в виду. Если бы Келл осталась ключом от Врат Бездны, у меня бы сейчас не было младшей дочери. И я ничего не смогла бы с этим поделать.

– А как же предупреждение Шеллатар? – тихо спросила я.

– Люцифер не знает, насколько ей можно верить. Да и я, если честно, тоже. Но пока он колеблется, я не хочу рисковать тобой.

Колебался Люцифер ещё два дня. Потом Ферокс получил от него гарантии, что вопрос о моей казни подниматься не будет, и я смогла вернуться в Преисподнюю.

Ферокс оказался прав – Зиграден практически не пострадал. Пока меня не было, власть там держала Деланей, и под её управлением маги быстро восстановили то, что было разрушено Хаосом. Поэтому, мне оставалось только ожидать, пока Люцифер назначит мне аудиенцию. И он не заставил ждать долго.

Я почему-то думала, что отчитываться мне придётся не только перед Люцифером, но и перед Верховными демонами. Но я ошиблась. Встретившая меня у дверей дворца Альма, провела меня в кабинет Люцифера, где я осталась один на один с повелителем.

Я опустилась на одно колено:

– Приветствую вас, повелитель. Да падёт Тьма на ваших врагов и да будут ангелы ползать у ваших ног.

– Да услышит Тьма твои слова, – отозвался Люцифер.

Он сидел не за своим рабочим столом, а в кресле, пододвинутом ближе к распахнутому окну. Напротив него стояло ещё одно кресло.