Повелительница с клеймом рабыни
Шрифт:
– А я – нет, – совершенно искренно ответила я.
Я отошла от стола, и села в деревянное кресло с высокой спинкой. В сущности, разговаривать с этим ангелом мне было не о чем.
Аккэлия, наконец, закончила подбирать инструменты, и теперь раскладывала их на соседнем столе. Крис, как верный ассистент принёс ей чистый журнал, и пустую чернильницу.
Келл взяла чернильницу, выбрала скальпель, подступила к ангелу. Тот уставился на девочку злобным взглядом:
– Не боишься, маленькая тварь?
Нахмурившийся Крис шагнул было к Роалду, с явным намереньем объяснить ему, как нельзя называть его младшую сестру, но Аккэлия остановила его одним коротким
– Почему я должна бояться?
– Мои руки связанны. Но стихийной силы вполне может хватить, чтобы уничтожить такую мелкую и бесполезную шваль, как ты. Даже стены этой тюрьмы не помешают…
Я недовольно поджала губы – не люблю, когда оскорбляют моих детей. Но Келл, его слова, похоже, не задели.
– Если бы твоя сила была так велика, – ответила демонесса, отточенным движением взрезая кожу на сгибе его локтя, – ты не лежал бы на этом столе.
Она подставила чернильницу под струйку крови ангела.
– Это ты – шваль, – сказала девочка. – Но ты – не бесполезен…
– Грязный выродок… – в бессильной злобе прошипел ангел.
Келл отставила чернильницу, и снова повернулась к пленнику.
– Ты – источник знания, – сказала Келл, пропустив его ругань мимо ушей. – Но у тебя не должно быть лица моей мамы…
Она потянулась скальпелем к его лицу, но Роалд мотнул головой, избегая прикосновения острой стали. Аккэлия нахмурилась, и посмотрела на брата:
– Крис, подержи его, чтобы не вертелся.
Тот усмехнулся, подошёл и сжал голову ангела ладонями, лишая того возможности отвернуться. Келл принялась медленно надрезать кожу по периметру лица Роалда. Тот задёргался и зашипел, но пока не закричал.
«Это только пока, – подумала я с каким-то злобным удовлетворением. – Он ещё подавится теми словами, которые сказал моей дочери».
Скальпель очертил глазницы и губы ангела. Маленькая демонесса отложила скальпели и запустила тонкие пальчики в разрез надо лбом, и потянула кожу. Роалд заизвивался в своих путах, как змея и заорал. Келл провозилась с его лицом около десяти минут – отодрать кожу от мышц было не так уж просто. Крис с любопытством наблюдал за процессом, но с помощью не навязывалась. Роалд орал всё это время.
Наконец, в руках Аккэлии оказался лоскут кожи, напоминающий маску. Роалд затих, тяжело дыша. Келл отложила кожу, и снова взялась за скальпель.
Я устроилась поудобнее на своем кресле. Я никогда не получала удовольствия от пыток, но ведь сейчас это били не пытки, а процесс исследования. И что-то мне подсказывало, что этот процесс мне понравится.
* * *
Медленно, но верно, жизнь возвращалась в привычную колею. За это время я смогла убедиться, что Адалисса не солгала Лексу Мейснеру. Кроме меня, об этом человеке, жившем последние двадцать лет в мире демонов, никто не помнил. Иногда, я и сама начинала сомневаться, что он, на самом деле существовал, а не привиделся мне. Существование Лекса, словно, вырезали из Вселенной. Я не смогла найти ничего, связанного с ним. Все его вещи тоже исчезли. В мире людей, куда я отправила Драйка, тоже не нашлось никаких следов. Любые упоминания, документы…. Даже убийства, что он совершал, изменились. Кого-то из его жертв убил кто-то другой, а кто-то, вообще, погиб от несчастного случая. История изменилась, в каком-то смысле. Все, кто сталкивался с Мейснером в то время, когда я жила в мире людей, тоже его не помнил. А когда я, несколько раз, пыталась говорить о нём с кем-то из демонов, они как будто… меня не слышали.
– Крис, ты помнишь, как допрашивал Лекса о его связи с богинями? – спросила я как-то сына.
– Мам, посмотри, – словно не услышав меня, Кристиан протянул узкий длинный футляр.
Внутри на тёмно-бордовом шёлке лежал кинжал – тонкое обоюдоострое лезвие, изящная рукоять, даже выглядевшая очень удобной, и сама просящаяся в ладонь. Гарда кинжала представляла собой две волчьи морды, смотрящие в разные стороны. Волки скалили зубы, сверкали крошечными рубинами глаз, и были сделаны очень искусно.
– Прекрасный кинжал, – оценила я. – Откуда?
– Специально для Аккэлии приказал выковать…
– Ей понравится, – сказала я. – Так что, ты помнишь Лекса, ты помнишь, как вы с Орианом его допрашивали?
– Ты знаешь, – сказал Крис, продолжая любоваться клинком, – что на одном из диалектов тёмных эльфов, её имя означает «волчица»?
– Крис, – я дёрнула его за рукав, заставляя посмотреть на меня, и чётко произнесла. – Лекс Мейснер.
– Что? – он удивлённо приподнял брови. – Мейснер? Кто это?
Я вгляделась в полные недоумения глаза сына, и вздохнула:
– Никто. Забудь.
Я посмотрела на кинжал:
– «Волчица», значит? И откуда у тебя такие познания?
Демон самодовольно усмехнулся:
– А ты думала, я только мечом махать умею?
И так было с каждым. При вопросах о Лексе, никто даже не говорил, что не помнит такого. Было просто игнорирование этих вопросов. Их не слышали. Словно, слова уходили в пустоту. В какой-то момент я даже почувствовала себя безумцем, который кричит в пустой комнате, а его никто не слышит. Наверное, было бы проще и самой постараться забыть о человеке, по имени Лекс Мейснер, но… я не могла. Мне, наоборот, казалось, что чем дальше, тем ярче становятся в моём сознании воспоминания о нём. Они, нисколько, не тускнели, и я чувствовала, что так будет и впредь. Что я никогда не смогу его забыть, при всём желании. С другой стороны – «никогда» это очень долго, не стоит загадывать так далеко.
* * *
Недели три спустя, после несостоявшегося конца света, я работала у себя в кабинете. Передо мной лежало письмо короля Тёмных эльфов. Он выражал сожаление о том предыдущим письме, в котором Тёмный лес оскорбил меня и мою дочь. Эльф объяснял, что письмо было направленно не им, а виновный уже понёс наказание. И что король Ирелар ни на чём не настаивает, но смиренно надеется, что со временем Зиграден и Тиартораг смогут наладить отношения. Я как раз размышляла, послать ли мне его сразу, или пока повременить – надо признать, весь тон письма склонял меня к тому, что его автор не мог написать того высокопарного бреда, который я получила вместе с договором о помолвке. Про растерзанного князя Тёмного леса не было сказано ни слова.
Я так и не пришла к окончательному решению, когда дверь моего кабинета открылась, и вошёл Самаэль. Ангел Смерти, приближался ко мне, а я вдруг осознала, как давно не видела его. Выглядел он слегка изнурённым.
– Самаэль, – я отложила бумаги, встала из-за стола, шагнула к нему.
– Милена, – он заключил меня в объятия, и я с удовольствием прижалась к его груди. Он ласково взъерошил пальцами мои волосы.
– Где ты был? – я подняла к нему лицо. – Выглядишь неважно.
– У Смерти много работы, – привычно ответил он. – Из-за открытия Врат человеческий мир лихорадило. Цунами, извержения вулканов, землетрясения… Полный набор. Кроме того, обострения у психически неуравновешенных людей. Очень много смертей.