Повесть о бедном солдате
Шрифт:
— Вот! — воскликнул он, вновь обращаясь к Бонч-Бруевичу, но показывая на гостя. — Помните, что я давеча говорил? О творцах истории? — И снова к Серникову:
— Итак, власть теперь перешла в руки Советов, в руки рабочих и крестьян. Вы теперь хозяева в России и сами будете распоряжаться ее судьбой. Чего бы вы сейчас хотели, что для вас самое необходимое?
— Как чего? Земли, конечно!
Владимир Ильич обрадованно хлопнул себя руками по коленям, хитро и весело покосился на
— Скажите, товарищ Серников, — теперь он дотронулся пальцами до колен солдата, — вы приедете в деревню и будете делить помещичью землю. Как вы думаете это сделать. Сколько, например, вам земли надо?
Серников усмехнулся, принагнулся к собеседнику и ответил так:
— Я вам, товарищ Ленин, как бы присказку одну расскажу. Граф один ее придумал, фамилия ему Толстой, так и называется та присказка: «Много ли земли человеку надобно?» В детстве я ее еще слыхал, когда в приходскую школу ходил.
И солдат Серников, простодушно улыбаясь, пересказал своими корявыми мужицкими словами, ввертывая иногда и выразительные солдатские словечки, сказку Толстого.
— Видишь, какое дело, что жадность-то с человеком делает, — закончил свое повествование Леонтий. — А делить землю проще простого: по справедливости, была б земля. Да ведь и вы, товарищ Ленин, так само сказали: помещиков в деревне больше нет, и теперь, стало быть, пусть сами крестьяне устраивают свою жизнь. Верно?
< image l:href="#"/>— Совершенно верно, дорогой товарищ! — радостно подтвердил Ленин. — Декрет о земле вы получили? Сколько штук? Ага, превосходно.
— Да уж так-то хорошо, товарищ Ленин! Спасибо вот товарищу, — указал он на бородатого, — позаботился о нас.
Бородатый попытался было что-то сказать, но Владимир Ильич остановил его жестом.
Серников опять нагнулся к Ленину и несколько смущенно начал:
— Товарищ Ленин, а товарищ Ленин? Чтоб не сумлевался в деревне народ, нельзя ли от тебя какую бумагу получить, что, дескать, все правильно и что ты самолично со мной говорил?
— Товарищ Серников, у вас же есть самая лучшая, самая правильная бумага — «Декрет о земле». Что ж, давайте подпишу.
— Вот спасибочки! — обрадовался Серников, живо хватая из своего мешка экземпляр «Декрета». — Подпишите: дескать, бумага правильная, в чем и подписуюсь такой-то.
Владимир Ильич улыбнулся, перелистнул странички и на последней расписался: Ульянов (Ленин).
Очень довольный, Серников снял папаху, вытянул из-за подкладки воткнутую туда иголку с суровой ниткой, живо зубами подпорол подкладку, просунул под нее бумагу и несколькими ловкими стежками снова зашил.
Владимир Ильич с Бонч-Бруевичем с интересом следили за действиями солдата, и когда тот через минуту надел свою папаху и стал подниматься, Ленин пошутил:
— Ну, теперь если и потеряете декрет, так только с папахой.
— А папаху солдат знаете как теряет? Только с головой.
— Метко! — одобрил Владимир Ильич. — Ну-с, а остальные декреты у вас в мешке? Глубоко спрятаны? Надо на самое дно, чтоб сохраннее.
— Это верно, — согласился Серников.
— До свиданьица, значит, товарищ Ленин, и большое вам спасибо за все — за все, особенно за то, что вы имеете сочувствие об измученных солдатах, о русском мужике.
— До свидания, товарищ Серников, — пожал Ленин руку солдата. — Всего вам хорошего. Устраивайте свою жизнь. Устраивайте крепко и хорошо. Советская власть вам всегда поможет. А если будет надобность — напишите прямо мне.
Солдат ушел, а Владимир Ильич встал, прошелся по кабинету и сказал:
— До чего же интересный и симпатичный народ, не правда ли, Владимир Дмитриевич?.. Делить землю, оказывается, проще простого: по справедливости! А? А как он мне сказку Толстого пересказывал! Нет, право, чудесный народище, чудесный!
Взгляд его упал на винтовку, прислоненную к стене, и он удивленно воскликнул:
— А винтовку-то позабыл!
— Ничего удивительного, Владимир Ильич. Он ведь получил все, что ему было нужно: мир, землю. Для него революция кончена.
— Да, — задумчиво произнес Ленин. — Для него революция кончена… Но только пока! Он еще вернется за оружием. Обязательно вернется!
Сияющий и окрыленный, Серников в это время шагал по коридорам Смольного, направляясь к выходу. В его мешке, лежало несметное богатство: русская земля. И вдруг, почти у самого выхода, он круто повернулся и чуть ли не бегом направился обратно. Отмахнувшись от секретарши, стучавшей на машинке, он осторожно приоткрыл дверь.
— А! — воскликнул Ленин, едва увидя Серникова. — Вернулись все-таки?
— Вернулся, товарищ Ленин. Вы уж извиняйте, первый раз в жизни винтовку свою забыл. А она еще, того гляди, и пригодится.
— Да, да. Она еще, того гляди, и пригодится, — повторил Владимир Ильич.