Повесть о четырех цветках
Шрифт:
– Что ж, бери ты. Может так и правильнее, кто знает. Недаром это НОЖ СУДЬБЫ!
– Бери, бери. Ты мне нравишься, - согласился Нож.
Дверь за Смертью бесшумно закрылась, и сухое хихиканье (точно метлой по гравию) стихло в недрах лестничной клетки.
– Нашла кому Нож давать, - тут же заговорила лилия.
– Еще два месяца повеситься хотел, а тут - на, получай! Режься на здоровье! Вот я - дело другое. Не топлюсь, не вешаюсь, не режусь...
– Колешься.
Анжер нежно обнял ее и поцеловал в то место, где шея плавно перетекала в смуглое плечо.
–
Лилия четырежды обмахнулась ромбом, повернулась к жениху и с чувством изрекла:
– Почему ты не веришь, прости, Боже?! Я вот никогда так не балдела, как от хорошего укола или от записи проповеди Белого Кардинала! Это так здорово!
– Я от тебя...
– Анжер улыбнулся и выдавил из себя непривычное слово: - БАЛДЕЮ.
Звезды Лилиных глаз вновь вспыхнули, как ТОГДА на скамье под липким дождем. Невеста медленно подняла к его глазам ромбовидную нательную икону с изображением Кардинала.
– Сегодня ты попадешь в церковь, сам все увидишь и услышишь. Я помолюсь за тебя...
– Как всегда неподражаема, - констатировал голос с порога.
– А ты как всегда кривоногая!
– весело вскричала Лилия и бросилась навстречу вошедшей.
– Роза, как хорошо, что ты забежала ко мне.
Анжер с досадой разглядывал Лилину подругу. Ему как-то сразу пришлись не по сердцу отвратительные манеры Розы, ее показная расхлюстанность, неестественный яркий рот и то, что она долго (даже, пожалуй, СЛИШКОМ долго) целовала Лилию.
– Анжер, знакомься: эту старуху звать Розой. Моя лучшая подруга. Которая где-то шлялась целые три месяца, негодяйка!
– Лилия звучно шлепнула Розу по подстаканнику и доверительно сообщила:
– Мы вместе колоться начали. Мы... эти... кровавые братья.
– Кровные сестры, - уточнила Роза и ткнув в Анжера фиолетовым ногтем спросила: - А он... ничего? Ты так говоришь насчет "колоться"...
– Ты чего, старуха!
– возмутилась Лилия.
– Он все в курсе. Даже видел. Видел, Анжер?
– Да, конечно, - Анжер поморщился.
– Ну и везет же тебе. Вот так парень!
Роза с недоумением и с завистью посмотрела на Анжера.
– Что ты знаешь?! Мы идем жениться, - гордо сообщила Лилия.
– Жениться?!
В сиреневых глазах Розы полыхнула такая жадность, что Анжер невольно отступил на пару шагов.
– Да, старуха! Отдаю я свою руку, как говорят в церкви. А ты пойдешь с нами. Будешь моей подружкой.
– Жениться, жениться, - лихорадочно бормотала Роза, то и дело покусывая губы и раздумывая о чем-то своем. Наконец она прошептала Лилии на ухо несколько слов и громко обратилась к Анжеру:
– Ты извини. Мы выйдем на пару минут.
– Две старухи посплетничают, - добавила Лилия, овеяв жениха пламенно-черным взглядом и переромбовавшись на икону Кардинала Таинственного.
Оставшись в одиночестве Анжер немного походил из угла в угол, потерся виском о Стену, но
– Мучаешься?
– ехидно спросила Стена.
Анжер украдкой взглянул на нее и подкрался на цыпочках к двери. Конечно, подслушивать нехорошо, но очень уж не нравилась ему Роза. Кардинал Осуждающий с негодованием следил за юношей.
Из-за двери долетали обрывки фраз: "Совсем-совсем? Ни разу?.." "Иррорги..." - "Ты же не знаешь..." - "Священно".
– "А если и один раз..." - "Момент".
– "Почему?.." - "И все..." - "Сколько знаю..." "Не видела..." - "Сама..." - "Да что ты! Иррорги..." - "Не поверю!" "Боже!" - "Зачем?"
После длительной паузы Лилия довольно громко сказала: "Я буду молиться за нас Богу и Белому Кардиналу. Они охранят". Роза презрительно фыркнула. Лилия упрямо повторила: "Буду!" На этот раз ее голос прозвучал гораздо ближе к двери, как показалось Анжеру. Он поспешно отскочил в сторону и не решился возобновить подслушивание до самого конца разговора.
Наконец дверь распахнулась, и подруги вернулись в комнату немного недовольные друг другом. По крайней мере Лилины глаза посерели, что случалось с ней в минуты с трудом сдерживаемого гнева. И переромбовалась она перед изображением Кардинала Гневного.
– Я пойду надену шляпку, - сообщила невеста обыденным тоном, но тут же строго добавила:
– Роза, смотри у меня!
– и четырехкратным ритуальным движением пальца погрозила ей.
– Можно подумать, мы не подруги, - презрительно процедила Роза. Анжер не совсем понял, что же она хотела этим сказать. То ли: "Мы подруги, поэтому не бойся". Или: "Мы подруги, разве ты не поделишься?!"
Чтобы как-то замять неловкость ситуации Анжер встал против одной из икон и принялся усиленно рассматривать ее. Кона изображала момент благочестивого просветления Белого Кардинала. Счастливое лицо старца не омрачалось ни единым намеком на тень страдания. Слегка приподнятое тело и простертая вверх рука излучали нетерпеливое ожидание. Огромная коленопреклоненная фигура Золотого Бога, только что сошедшего с громадного ромба, осторожно поддерживала серебристо-седую голову, от золотой правой руки исходили волны благодати. Божественные губы умильно улыбались, глаза сияли.
Чем сильнее Анжер чувствовал на затылке шипящие капли сиреневого взгляда Розы, тем настойчивей рассматривал икону. Он даже попытался представить себя на месте Белого Кардинала. Однако тут юноше припомнилось все, что он слышал об ирроргах, якобы выпущенных в мир Золотым Богом. Нельзя не признать (хотя бы перед самим собой), что Кардинал либо круглый дурак, либо безнадежный духовный слепец, либо... Анжер вздохнул. Неужели икона врет? А Лилия всему верит...
– Чего вздыхаешь, кастрат?