Повесть о Городе Времени
Шрифт:
Вивьен вздохнула и безнадежно оглядела странный темный офис. Неужели он правда находится вне времени? Или они оба сумасшедшие? Оба, похоже, вбили себе в головы, что она какая-то другая Вивьен Смит. Как же убедить их, что она ею не является?
– С ее мозгом всё в порядке, - уверенно ответил Джонатан, - она просто притворяется дурочкой, чтобы мы подумали, будто ошиблись, - он снова навис над Вивьен и убедительно произнес: – Слушай, В.С., мы просим не для себя. Для Города Времени. Этот клочок времени и пространства почти полностью износился. Город развалится на кусочки, если ты не скажешь нам, как найти Фабера Джона,
– Прекрати называть меня Ви Эс!
– почти завизжала Вивьен. – Я не…
– Ты – да, В.С. Было установлено, что ты отправилась в Первую Нестабильную Эпоху на волне хрононов. Мы слышали, как Хронолог обсуждал это. Мы знаем, кто ты. Так как разбудить Фабера Джона, В.С.?
– Я не знаю! – закричала на него Вивьен. – Не знаю, за кого ты меня принимаешь, но я не она! Я не знаю тебя, а ты не знаешь меня! Меня эвакуировали из Лондона из-за войны, и я отправлялась к кузине Марти, и ты можешь просто отправить меня обратно! Ты похититель!
Слезы потекли по ее лицу. Она порылась в плетеной сумке в поисках носового платка.
– И ты тоже! – добавила она для Сэма.
Сэм наклонился вперед и, шумно дыша, изучал ее лицо.
– Она плачет. Она серьезно. Ты ошибся и взял не ту.
– Конечно, нет! – презрительно произнес Джонатан.
Но когда Вивьен нашла платок и посмотрела на него, практически закрыв платком лицо, она поняла, что он начал сомневаться. Вивьен изо всех сил постаралась усугубить эти сомнения.
– Я никогда, ни разу не слышала о Фабере Джоне или о Городе Времени, - произнесла она, пытаясь перестать всхлипывать. – И ты мог бы заметить, что я слишком маленькая, чтобы быть замужем. Мне после Рождества исполнится только двенадцать. Мы же не в Средневековье, знаешь ли.
Сэм понимающе кивнул:
– Так и есть. Она обычная уроженка века двадцать.
– Но я узнал ее! – возразил Джонатан.
Он беспокойно бродил по офису. То, как помрачнело его мерцающее лицо, подсказало Вивьен, что он начал подозревать, что свалял дурака – а он принадлежал к тому типу мальчиков, которые сделают что угодно, лишь бы не выглядеть дураком. Вивьен знала, что он отправит ее обратно на станцию и попытается забыть о ней, если она сможет правильно убедить его.
Так что она шмыгнула носом, втягивая, как она надеялась, последние слезы, и сказала:
– Я знаю, на моей бирке написано «Вивьен Смит», но Смит – распространенная фамилия. И Вивьен тоже довольно обычное имя. Вот Вивьен Ли, например.
Последняя фраза оказалась ложным шагом. Джонатан повернулся и уставился на нее, подозрительно спросив:
– Откуда ты ее знаешь?
– Я ее не знаю. Я имею в виду… Она кинозвезда, - объяснила Вивьен.
Она видела, что для Джонатана это слово не имеет никакого смысла. Он пожал плечами и сказал Сэму:
– Мы можем обыскать ее багаж. Может, найдем какие-нибудь доказательства.
Вивьен предпочла бы сесть на чемодан, вцепиться в сумку и возмущенно отказаться, однако с отчаянной храбростью произнесла:
– Делай, что хочешь. Но, если ничего не найдешь, вернешь
– Возможно, - ответил Джонатан.
Вивьен была почти уверена: это означает, что он так и сделает. Она старалась не слишком возражать, когда Джонатан вытащил чемодан в луч света, падающий из окна, и начал оживленно его распаковывать. Сэм занялся сумкой. Вивьен разложила ее перед ним на коленях, поскольку это отвлекало мысли от Джонатана, просматривающего ее новое зимнее белье, и хотела бы она, чтобы Сэм не дышал так тяжело. Первым делом Сэм нашел сандвичи.
– Могу я это съесть? – спросил он.
– Нет, - ответила Вивьен. – Я голодная.
– Я дам тебе половину, - пообещал Сэм, искренне считая себя щедрым.
Джонатан встал, держа новый корсаж Вивьен с подвязками для зимних чулок.
– Для чего тебе это нужно? – с искренним недоумением спросил он.
Лицо Вивьен вспыхнуло.
– Положи на место! – велела она.
– Корсеты, - предположил Сэм с набитым ртом.
Откуда-то снаружи раздалось нечто вроде жужжания. Изо всех углов комнаты полился свет, быстро став ярким. Джонатан застыл у окна с корсажем в одной руке и лучшим джемпером Вивьен в другой. Вивьен заметила, что мерцание поверх его глаз едва заметно при ярком свете, а ромбы на костюме – темно-фиолетовые. Сэм тоже застыл с третьим сандвичем в руке.
– Кто-то идет!
– прошептал Джонатан. – Должно быть, они услышали ее вопли.
– Они совершают регулярные обходы, - хрипло прошептал Сэм в ответ.
– Так почему ты не сказал мне? Быстро! – прошептал Джонатан.
Он поспешно засунул всё обратно в чемодан и захлопнул крышку. Сэм сцапал сумку, захватив вместе с ней юбку Вивьен, и потянул. Явно должно было произойти нечто страшное. Вивьен позволила Сэму протащить себя по мраморному полу за громадный резной стол.
– Прячься! – велел он. – Давай!
Внутри полукруга стола находилась глубокая выемка, так что колени сидящего за ним могли поворачиваться в разные стороны, доставая до группы выключателей. Сэм толкнул туда Вивьен и нырнул за ней следом. Прежде чем Вивьен получила возможность нормально сесть, туда же забрался Джонатан, таща за собой чемодан. В итоге она оказалась полулежащей на боку с четким обзором через пустое пространство внизу стола. Она увидела в центре мраморного пола свой последний сандвич, завернутый в газету, а рядом с ним ворох серого фланелевого костюма Джонатана.
Джонатан тоже их увидел.
– Проклятье! – прошептал он и пролез за ними, а потом обратно, пока Вивьен пребывала в шоке от его ругательства.
– Не издавай ни звука! – задыхаясь, велел он ей. – Если нас найдут, тебя могут даже пристрелить!
Вивьен перевела взгляд с его лица на Сэма, не зная, верить ли этому. У обоих был тот напряженный вид, который бывает у людей в фильмах, когда их ищут вооруженные гангстеры. Из-за этого происходящее казалось Вивьен абсолютно нереальным – словно в кино. Она потянулась забрать у Джонатана свой последний сандвич, пока до него не добралась тянущаяся рука Сэма, и откусила от него. Вивьен сразу почувствовала себя лучше. Хлеб, который мама намазывала маслом, и сардины, которые она помогала маме разминать, напоминали ей, что где-то там по-прежнему есть настоящая жизнь.