Повесть о падающих яблоках
Шрифт:
После погоста, по обычаю вымыв руки, немногочисленная родня и соседи уселись за стол помянуть покойника. Тебя среди них не оказалось, и я вышла на улицу.
На завалинке, как раз там, где любил сидеть дед, ты сидела, и снова меня поразил твой взгляд в себя. Я подошла ближе, ты посмотрела на меня, и глаза твои потеплели.
– Почему ты не плакала. Тебе не жаль деда?
– Пустое это дело, плакать. Я с ним разговаривала, скоро свидеться обещала.
– Разве с мёртвыми можно разговаривать? Они же не слышат.
– И слышат, и видят не хуже нас с тобой, если не лучше ли.
Я присела рядышком, прижалась к тебе.
– Я не хочу, чтобы ты умирала, ба. Я боюсь.
– Глупенькая! Чего же тут бояться? Придёт моё время, и я умру. Отдыхать тоже нужно когда-нибудь. Смерть приносит избавление.
– Из-бав-ле-ни-е, – протянула я, – от чего избавление?
– Жизнь – хлопоты да суета; приходит время, и человек устаёт от жизни. Только время
это у каждого своё, и ни приближать, ни отдалять его нельзя.
– А ты знаешь, когда оно придёт, твоё время? А моё?
– Не дано человеку это знать, да и не надо.
Я приехала к тебе за месяц до твоей смерти, приехала потому что предчувствие беды не оставляло меня всё последнее время. Ты, совершенно высохшая, встретила меня со слезами:
– Милочка, ладушко моё, я уж и не чаяла свидеться.
И вроде всё было, как всегда.
И чай душистый на травах, и пирог с черёмухой румяный и вкусный…
Вот только нездешние тени залегли у тебя под глазами, да и неземным светом светились глаза твои.
Утром я вышла в палисадник и увидела тебя с маленьким лапоточком в руках. Он был почти готов, только осталось заправить лычку, чтобы не расплёлся.
– Кому такой малюсенький, ба?
– Тебе.
– ?!!
– Собираться мне пора, Милочка, далеко я от тебя скоро буду. В лапоточке этом защита твоя. От слова недоброго, от взгляда случайного, злого, от зависти чёрной, непрошеной. Не проклинай обидчиков своих, не желай зла им, не открывай сердце своё помыслам о мести. Ну а если кто так обидит, что жить невмоготу станет – потяни за лычку, расплети лапоток. Дорого заплатит обидчик твой.
Я взяла лапоток, хранивший тепло твоих рук. А ты протянула рушник.
– С рушником этим я замуж выходила. Теперь он твой.
Она всего на полгода пережила деда. Давно уже нет её в живых, но живы и стали взрослыми дети, которых лечила она травами да заговорами.
Я вышла замуж. У меня растёт сынишка, непослушный и вихрастый, вылитый воробышек.
Много раз, задыхаясь от обиды и глотая горькие слёзы, брала в руки я лапоток. И каждый раз словно что-то останавливало меня.
И отправлялся лапоток на своё заветное место, к тетрадке с наговорами да к пучкам трав.
Не ты ли останавливала меня, родная моя?
Пройдёт время.
Мой сынишка вырастет.
И когда придёт пора ввести в дом его избранницу, я встречу их хлебом-солью на расшитом тобою рушнике.
Короткая Рубашка
Памяти капитана
Уилфреда Доумена
История не приемлет сослагательных наклонений. Происходит то, что должно произойти, безо всяких поправок на «если бы». И всё же, если бы мне посчастливилось однажды оказаться в Англии, я бы отправилась в Гринвич. Здесь, на берегу Темзы, в специально выстроенном сухом доке стоит легенда парусного флота, таинственная и прекрасная, как все легенды на свете. Латунная табличка на одной из стен дока гласит: «Здесь сохраняется «Катти Сарк», как памятник своего времени, как дань уважения людям и кораблям эпохи паруса».
Я бы коснулась ладонью обшивки корпуса, нагретой скупым английским солнцем…
– Ну, здравствуй, Короткая Рубашка!
И Вечная Нэнни, возможно, улыбнулась бы мне в ответ.
Своим появлением на свет чайный клипер «Катти Сарк» обязан именно ей, молоденькой ведьме в короткой рубашке. Своей нелёгкой судьбой, роковым невезением – ей, и только ей. В истории клипера, единственного на сегодняшний день сохранившегося представителя великолепной плеяды «гончих псов океана», тесно сплетены события реальные и вымышленные. Окутанная тайной древних баллад и легенд, королева парусного флота и в наши дни вызывает восхищение. Да, не менее красив был и «Ариэль», трагически погибший, и «Золотая лань», знаменитое судно не менее знаменитого пирата – сэра Фрэнсиса Дрейка. Более того, в гонках чайных клиперов «Катти Сарк» ни разу не удалось прийти первой, всё время мешали досадные случайности, которые очень скоро переросли в закономерность. И всё-таки, именно ей принадлежит титул королевы парусного флота.
А начиналось всё в те далёкие и славные времена, когда Шотландия была Каледонией, и бродили по её бескрайним зелёным просторам меккеры – странствующие певцы и музыканты. На этой древней благословенной земле суждено было появиться на свет Роберту Бернсу – великому шотландскому поэту. Наверное, от матери услышал он предание о Нэнни Короткой Рубашке, а может от подвыпивших завсегдатаев кабачка в Аллоуэй, – так называлась деревенька среди гор, недалеко от городка Эйр. Именно это предание и легло в основу сюжета повести в стихах «Тэм О’Шентер».
Не знала бабушка седая,
Рубашку внучке покупая,
Что внучка в ней плясать пойдёт
В пустынный храм среди болот.
Что бесноваться будет Нэнни,
Среди чертей и привидений!
Злую шутку сыграл с Тэмом коварный Джон Ячменное Зерно. Встреча с ведьмой в короткой рубашке чуть не стоила ему жизни, но старая верная Мэг, кобыла Тэма, рванулась изо всех сил и спасла своего непутёвого хозяина, вот только хвост остался в руках у ведьмы, а ведьма…