Повести исконных лет. Русь до Рюрика
Шрифт:
И так подступил Песах к Корчеву и обложил город; но снова ушли русы ночью на кораблях своих, взяв всю добычу с собою. Тогда перевалили они через Боспор Киммерийский, вошли в плавни тмутараканские и изнова отняли у хазар Тмутаракань — оставил там Песах лишь небольшой отряд.
И не было кораблей у хазар, оттого не мог Песах преследовать русов. Оставил он отряд большой в Корчеве, дабы изнова русы его не захватили налетом, сам же направился к городам Тепсень [157] , Сурожу и Алустии [158] . А были те города тоже прежде хазарские, и жили хазары, а также аланы в местностях окрест их. Сначала покорились они Олегу, в теи же дни
157
Ныне идентифицируется с Коктебелем — раннесредневековое поселение VIII–X вв. у поселка Планерское в Крыму. Поселение создано носителями салтово-маяцкой культуры, проникшими сюда из Приазовья.
158
Ныне Алушта.
Олег же князь уже вел воев своих на хазар; а греки свое войско из Херсона не двинули. Оставшись же одни противу всех хазар, пали русы в городах тех, иных же попленил Песах.
После того пришел Песах к Херсону, зная уже, что были греки и русь союзны. Обступили хазары город, но не смогли взять его за крепостью стен его. И тогда велел Песах казнить пленных русов в назидание грекам — овых на колья посадили, других же посекли, третьих постреляли. И ни одного в живых не осталось из русов тех.
Олег на кораблях пришел в Тмутаракань и обрел тут воев своих русских. И узнав, как сдали они город, разгневался крепко. Сказал он, что держи бы они город, затворившись, стоял бы под ним Песах воевода; тогда успел бы он, Олег, с войском своим; и так не потеряла бы русь ни Тмутаракани, ни городов русских в Климатах. И велел князь казнить воеводу русского, имя же его было Хьялти Жеребец и был он прежде ближником Олеговым.
После же воссел Олег на корабли свои и поплыл из Тмутаракани на соединение с тем войском русским, что вдоль Дона шло. Дошед же до Низа, высадился он на правый берег реки, и на следующий день совокупились с ним остатки пешего войска его с конною дружиною; иже оказались побиты Песахом у места слияния Дона с Большим Доном.
Расспросивши их, узнал великий князь, что переветились прежде вой русские с дозором хазарским, что из Саркела вышел; и сумели уйти хазары. Послал он вборзе гонцов к Песаху со словами: «Идут уже русы вдоль Дона на Низ; то часть вторая войска их; да поспешил бы Песах разбить их поодиночке».
Тогда развернул Песах войско свое и ударил навстречу русам. Русы же не успели исполчиться, когда напали на них хазары, и были рассеяны; но до того смогли побить сами хазар так, что не преследовали те разбитых русов.
Восплакал тут Олег о потере войска русского, но радовался, что вся дружина конная цела и полк северской — лучше всего умели ведь северяне воевать противу степняков. И сказал Олег: «Уже нам некуда себя деть — река за спинами нашими, и идут вдоль Большого Дона по тому берегу хазары из Белой Вежи. Не можем отступить, нет бо нам за Доном земли боле; но станем крепко за землю Русскую!»
И сошлись в поле два войска великих, и бились крепко весь день до вечера, и не одолели хазары. Но было положение войска русского тяжело: ложились костьми русы, но становилось их мало уже, и невдолге одолевали уже их хазары.
Тогда послал Песах, у которого тоже потери войска были велики, к Олегу, говоря: «Незачем убивать нам воинов своих в сече напрасной; встретимся же с тобою посередь, чтобы договориться о сбережении войска твоего».
И встретились Олег и Песах посреди поля, и сказал Песах: «Не хочу губить войско русское — знаю ведь, что Романус тебя послал. Я ему враг; если же буду биться с тобою, много моих воинов ляжет, а твои — все; с кем пойду против Романуса?»
Сказал Олег: «Верно то, Роман кесарь подбил меня искать Тмутаракань под хазарами; но не предлагай сдаться мне — не возьму срам на себя, лучше ляжем все костьми».
Ответил ему Песах: «Вправду хочу я спасти твое войско. За то, что напал на Хазаран по наущению ромейскому, да пойдешь ты на Романуса базилевса — для того нужно и мне войско твое».
Сказал ему Олег: «С чем пойду на ромеев — мало воинов осталось, а добычу мою отбираешь: не на что варягов нанять».
Песах же ответил: «Оставлю тебе данников твоих и Тмутаракань [159] ; за то да идут русы под кагана хазарского, как в старину было; даст тебе еще каган в долг; отдашь с ромейской добычи».
159
То, что Тмутаракань осталась у русов, подтверждает тот факт, что разбитый греками в 941 году Игорь бежал именно сюда. И эта нормальная история заставляет нас прийти к единственно возможному выводу: ежели разгромленный Игорь изо всех сил рвался поперек моря к Тмутаракани — значит, тут было у него лежбище. Более того: в те времена Гаагских и Женевских конвенций не существовало, и приход в небоеспособном состоянии к чужому берегу означал вступление в силу другого права — берегового. При котором интернирование обычно означало насильственное наложение на посетителя многообразных трудовых обязанностей при минимальном питании. До конца недолгой жизни. Или перепродажу пришельца третьему лицу — опять-таки с возложением трудовых обязанностей, но уже в другом месте. Вряд ли Игорь, спасшийся всего на нескольких судах, мечтал о таком завершении княжеской карьеры. А значит, спасался он там, где у него был дом. Хотя бы арендованный у хазар.
Согласился на то Олег после думы трудной — любо ведь было ему войско свое сохранить и на Царьград пойти.
Таковы язычники, даже лучшие из них — клятвы они блюдут до тех только пор, пока то им выгодно. Нет в них верности, кроме как перед своими; потому легко Олег перешел под руку кагана.
Так разошлись русы с хазарами, и считали себя победителями оба полководца. Получил ведь Олег чаемую Тмутаракань, и деньги взял от царя; Иосиф же царь радовался тому, что покорил Русь, и> войско русское за него против Романа-кесаря биться будет.
Корчев же и другие русские города в Климатах остались за хазарами.
В то же лето в сентябре месяце отправился Олег в Плесков к конунгу Тюргислу, союзнику своему, говорить о совместном походе на греков. И увидел он там дочь конунга именем Хельга, в возраст вступившую. А была та Хельга лицом бела и лепа, стан имела гибкий, а разумом мужей иных превосходила; воспитания же была русского и в богов русских верила.
И сказал тогда Олег: «Есть сын у меня, наследник великого княжества Киевского. У тебя же дочь, она же уродлива [160] паки и вельми смысленна. Отдай дочь свою за сына моего; закрепим тем союз наш на веки вечные».
160
Невозможно пройти мимо первоначального смысла слова этого: красива очень! «Уродилась» — от этого.
И согласился на то Тюргисл-конунг — велика ведь была слава Олегова, особливо после того как победил он хазар, как считалось, и Тмутаракань от них под себя поял.
И сыграли тут же свадьбу, где Олег сел в жениха место, как то принято у русов.
И привел Олег сыну жену из Плескова, и названа она была в Киеве Ольгою.
Стала так девица та великою княгинею, и имя ея ныне восславлено в человецех, а дела ее угодны Богу, и душа ея убога [161] и будет спасена для жизни вечной горней. Так есть: начала бо поганой жизнь свою, но восприяла Бога Истинного, и Благость Господня снизошла на нея. Тому сам я свидетель: егда окроплял ея в купели крестильной, свет лег на чело ее, и голубь над купелью летал.
161
Аналогично предыдущему примечанию: убога — у Бога…