Повести. Рассказы
Шрифт:
Крестьянин( удивленно). Чего? Что значит «из какой эпохи»?.. Где моя одежда?
Философ.Ну и глуп же ты, да и эгоист закоренелый, — думаешь только о своих пожитках! При чем тут одежда! Я еще не знаю, что ты за человек, поэтому и спросил первым делом, из какой ты эпохи. Ах, ты не понимаешь… Тогда ( думает) скажи мне: во время твоей жизни в деревне случались какие-нибудь события?
Крестьянин.События? Случались. Вот вчера Вторая невестка повздорила с Седьмой бабушкой.
Философ.Не очень-то крупное событие.
Крестьянин.Не очень?.. Ну еще Яна Третьего объявили почтительным сыном.
Философ.Вот
Крестьянин.Шум… ( Думает.) Как же, было! Месяца три-четыре назад, когда начали строить Башню оленя, потребовались детские души, [438] вот тогда и поднялся страшный шум: даже курицы разлетелись и собаки убежали, а люди просто с ног сбились, чтобы найти ладанки для своих детей…
438
Башня оленя была сооружена по приказу царя Чжоу-синя, и при ее закладке, в соответствии с древним обычаем, были принесены в жертву дети.
Философ( пораженный). Когда, говоришь, начали строить Башню оленя?
Крестьянин.Я же сказал, что с тех пор месяца три или четыре прошло.
Философ.Выходит, ты умер при царе Чжоу-сине, то есть больше пяти веков назад?! Это просто невероятно!
Крестьянин( слегка разозлившись). Мы видимся с тобой в первый раз, господин, так что нечего шутки шутить. Я просто вздремнул здесь, а не помер бог знает когда. Дело у меня серьезное, я иду к родичам. Отдавай скорее мою одежду, узел и зонтик. Некогда мне с тобой зубы скалить.
Философ.Погоди, не спеши, дай подумать немного. Как же ты все-таки уснул?
Крестьянин.Как уснул? ( Припоминает.) Утром пришел сюда, вдруг в голове зашумело, в глазах потемнело, и я заснул.
Философ.А больно было?
Крестьянин.Вроде бы нет.
Философ.Эге… ( Задумывается.) Теперь я, кажется, понял. Итак, ты жил при царе Чжоу-сине из династии Шан, пришел сюда один и, наверное, наткнулся на разбойника, который сидел в засаде. Он ударил тебя сзади дубинкой, а потом ограбил дочиста… С тех пор прошло пятьсот с лишком лет. Сейчас у нас правит уже не царь Чжоу-синь, а династия Чжоу. Так что одежда твоя давно истлела. Соображаешь?
Крестьянин( смотрит на философа вытаращенными глазами). Ничего не соображаю. Господин, ты не дури, отдай мне одежду, узел и зонтик. Дело у меня серьезное, к родичам спешу. Некогда мне с тобой шутить!
Философ.Да, ты неисправим в своей глупости…
Крестьянин.Кто это неисправим? Я проснулся, увидел тебя, а вещей моих нет. С кого мне еще требовать их, как не с тебя? ( Встает.)
Философ( взволнованно). Послушай, что я тебе скажу: ты был обыкновенным черепом, который я заметил и пожалел, умолив Повелителя судеб оживить тебя. Но мне не нужно твоей благодарности, я просто прошу тебя понять, как могла сохраниться твоя одежда, если ты умер столько лет назад! Садись лучше и поговорим о временах царя Чжоу-синя…
Крестьянин.Врешь! В твою болтовню не поверит даже трехлетний ребенок, а мне уже тридцать три! ( Надвигается на своего спасителя.) Ты…
Философ.Я действительно обладаю способностью воскрешать.
Крестьянин.Нет, не знаю. Но даже если ты обладаешь этой способностью, она ни черта не стоит. Очень надо было мне воскресать, чтобы оказаться голым! Как я теперь пойду к родичам? Узел и тот исчез… ( Чуть не плача, подбегает к философу и хватает его за рукав.) Не верю я твоему вранью. Кроме меня, ты здесь один, значит, я должен требовать с тебя. Пойдем к старосте!
439
Циюань — название местности в древнем царстве Сун; в биографии Чжуан-цзы говорится, что он некоторое время занимал чиновничью должность в Циюане, около города Мэн (ныне уезд Шанцю провинции Хэнань).
Философ.Погоди, погоди, халат у меня ветхий, еле жив, а ты его дергаешь. Дай сказать хоть несколько слов. Не заботься ты так о своей одежде: с ней хорошо, а без нее, может, еще лучше. У птиц есть перья, у зверей — шерсть, а огурцы и баклажаны голые, но ничуть не страдают от этого. Словом, и в том, и в другом заключается верное и неверное. [440] Конечно, нельзя сказать, что следует ходить без платья, но разве можно сказать, что надо непременно носить платье?
440
Парадокс, характерный для книги «Чжуан-цзы».
Крестьянин( в ярости). Хватит болтать! Отдавай мои вещи, или я тебя укокошу! ( Одной рукой продолжает держать мудреца, а другую сжимает в кулак и замахивается.)
Философ( взволнованно заслоняясь). Ты не смеешь действовать силой! Отпусти, а то я попрошу Повелителя судеб вновь умертвить тебя!
Крестьянин( презрительно усмехается и отпускает философа). Ладно, убивай меня. Иначе я заставлю тебя вернуть и одежду, и зонтик, и узел, в котором было пятьдесят две монеты, полтора цзиня сахару и два цзиня фиников.
Философ( сурово). Смотри, не успеешь даже пожалеть!
Крестьянин.Сам жалей, мерзавец!
Философ( решившись). Хорошо, раз ты так глуп, возвращайся к прежнему состоянию. ( Обратившись лицом на восток, поднимает руки к небу и во весь голос кричит). Прими мои искренние, высочайшие почести, о божественный Повелитель судеб!
Земли жёлты, небо тёмно, Вся вселенная огромна, У светил — восход, закат… Звезды выстроились в ряд. Чжао, Цянь, Сунь, Ли, Чжоу, У, Чжэн, Ван, Фэн, Цинь, Чу, Вэй, Цзян, Шэнь, Хань, Ян…Великий старец, стремительный, точно указ! Появись! Появись! Появись!
Молчание, никакого отклика.
Земли жёлты, небо тёмно!Великий старец! Появись! Появись! Появись!.. Появись!..
Снова никакого отклика. Чжуан-цзы оглядывается по сторонам и медленно опускает руки.