Повести
Шрифт:
Вверху их ждал новый, еще более сыпучий обрыв, и он понял, что влезть на него они не смогут. .
Джулия, однако, не видела и не понимала этого. Занятая перебранкой с немцами, она немного
отстала и теперь торопливо догоняла его. Запыхавшись, он присел и вытянул на камнях больную ногу.
– Иванио, нёга?
– испуганно крикнула она снизу. Он не ответил.
– Нёга? Дай нёга!
Он молча встал и снова посмотрел вверх, на обрыв; она тоже взглянула
стену и насторожилась.
– Иванио!
– Ладно. Пошли.
– Иванио!
Ее лицо передернулось будто от боли, она оглянулась - немцы быстро лезли по их следам.
– Иванио, морто будем! Нон Тэрэшки. Аллес нон?
37 Ну, стреляйте! Стреляйте, ну! Фашисты! Разбойники! (итал.)
46
– Давай быстрей! Быстрей, - не отвечая, строго прикрикнул Иван: иного выхода, как повернуть в
стланик, у них не было. И он, закусив губу, сунулся в непролазную его чащу, которой чурались даже
звери. Тотчас колючие иглы сотнями впились в ноги, но он, не обращая на них внимания, оберегал
только колено; от боли и напряжения на лбу выступил холодный пот. Не очень остерегаясь колючек и
камней, он яростно полез через стланик в обход кручи.
– Ой, ой! Ой!
– с отчаянием восклицала Джулия и лезла за ним, то и дело цепляясь за колючки и
падая. Иван не успокаивал ее и не торопил - он лишь посматривал на край обрыва, где вот-вот должны
были показаться немцы.
Правда, на этот раз беглецам повезло: они добрались почти до верхней границы зарослей, когда
внизу из-за кручи вылез первый эсэсовец. Теперь он уже был опасен, потому что разница в высоте
между ними и немцами стала незначительной. Как только немец поднял голову, Иван торопливо
прицелился из пистолета и выстрелил.
В горах прокатилось гулкое эхо.
Он, разумеется, не попал - было далеко, но немец из предосторожности шмыгнул под обрыв, и вслед
за тем раздалась длинная автоматная очередь. «Тр-р-р-рт. . р-р-р-т. . р-т. .» - все дальше относя ее,
удлинили очередь горы. Когда эхо затихло, беглецы бросились дальше. Внезапный пистолетный выстрел
испугал немцев, и на круче какое-то время никто не появлялся. Потом из-за обрыва показалась
полосатая фигура - первой ее увидела Джулия.
– Иванио, гефтлинг!
Сумасшедший, широко расставляя ноги, влез на обрыв и, шатаясь, закричал своим отвратительным
сорванным голосом.
– Руссэ! Руссэ! Хальт! Варум ду гейст вэг? Зи волен брот габэн!38
– Цурюк!39 - крикнул Иван.
Сумасшедший испуганно пригнулся и попятился назад. Там на него - слышно было - закричали
немцы, которые немного погодя почти все сразу, сколько их было, высыпали из-за обрыва.
Положение ухудшалось. До седловины, где кончался стланик, было рукой подать, но тут немцы могли
уже достать их из автоматов. Надо было во что бы то ни стало задержать эсэсовцев и прорваться за
седловину. Иван опустился на колено, сунул ствол пистолета в шаткую развилку стланика и выстрелил
второй раз, затем третий. Потом, пригнувшись, затаился в низкорослых зарослях. В это время к нему
подоспела Джулия:
– Иван, нон патрон аллес! Нон аллес!40
Он понял, прикоснулся к ее худенькому плечу, желая тем самым успокоить девушку - два патрона он,
конечно, оставит. Он ждал выстрелов в ответ, но немцы молчали, широкой цепью они тоже полезли в
стланик. Тогда он вскочил и, пригибаясь, чтоб хоть немного прикрыться, заковылял вверх, к седловине
над кручей.
Наверно, немцы все же допустили ошибку, когда, глядя на беглецов, тоже подались в стланик. Эти
заросли не только задерживали движение, они мешали видеть противника, прицеливаться, и, пока
эсэсовцы возились там, Иван с Джулией понемногу продвигались вверх. Ожидая выстрелов сзади, они
наконец выскочили из стланика, задыхаясь, добежали до узенькой седловины и почти скатились по
другой ее стороне. Отсюда Иван прежде всего окинул взглядом местность: с одной стороны под низко
нависшими облаками поднимался такой же, как и сзади, крутой каменистый склон; прямо из-под ног
уходил спуск в лощину, за которой начиналась новая невысокая горная складка. Там и сям над горами
плыли белые, как овечьи стада, облака, а над ними сплошная завеса туч закрывала снежные вершины.
Едва они выбежали из седловины, Джулия, сложив на груди ладони, упала на колени, и губы ее
быстро-быстро зашептали какие-то слова.
– Ты что? Быстрей!
– крикнул он.
Она не ответила, прошептала еще несколько слов, и он, сильно хромая, побежал вниз. Она торопливо
вскочила и быстро догнала его.
– Санта Мария поможет. Я просит очэн, очэн...
Он искренне удивился:
– Брось ты! Кто поможет!
Не зная, куда податься, и не в силах уже лезть вверх, они спустились наискосок по склону в лощину.
Седловина с кручей пока еще защищала их от немцев. Бежать вниз было намного легче, тело, казалось,
само неслось вперед, только от усталости подгибались колени. Иван все сильнее хромал. Джулия