Жизни прожитой по ходуВ суматохе мелких делК человеческому родуЯ заметно охладел.Человек, увы, не птица,Не даны ему крыла,В чем мы можем убедиться,Прыгнув на пол со стола.Ладно б только не могли быМы по воздуху летать,Но и в море, словно рыбы,Не умеем обитать.Ибо там мы без скафандраСмерть найдем себе на дне.И гореть, как саламандра,Нам не нравится в огне.Потому что в этом мире,Грош которому цена,Из стихий числом четыреНам подходит лишь одна.Да и с той, как ни обидно,Скоро сверзимся стези.А других пока не видноВ непосредственной близи.
Дядя Степа
и коллапс
Завалило снегом трассу,Нет для транспорта пути,Все труднее час от часуЭту трассу разгрести.Наш народ в бою не робок,Телом бел и духом смел,Но лекарство против пробокТак найти и не сумел.От Москвы до Ленинграда,Что теперь Санкт-Петербург,Несусветную преградуВозвела погода вдруг.Нет, не просто время годаИ отрада для ума,Но, скорее, враг народаНаша матушка-зима.А народу не до шуток:Без воды и без еды,Почитай, уж трое сутокНи туды и не сюды.Это ж срам на всю Европу,Это ж полный караул!– Эх, сюда бы дядю Степу, –Кто-то жалобно вздохнул.Вся надежда на Степана:Наш Степан не подведет,Даже если с дельтапланаНенароком упадет.Он зиме ужо ввалил бы,Он бы нас, убогих, спас,Он бы мигом разрулил быЭтот транспортный коллапс.…Но сидит Степан СтепановВ белокаменном Кремле,Полон замыслов и планов,С тяжкой думой на челе.За высокою стеною,Самый близкий и родной,Связь с великою страноюОщущая всей спиной.
«Гляжу – в стакане плещется вода…»
Гляжу – в стакане плещется вода.Ну, думаю, опять землетрясение.Куда бежать? И где искать спасения?Ответа два – нигде и никуда.
«Завесу тайны приоткрою…»
Завесу тайны приоткрою:Тому назад с полсотни летЯ жил с Раисой, медсестрою.В хорошем смысле. Как соседПо необъятной коммуналке,Набитой нищей голытьбой,Где зачастую перепалкиПереходили в ближний бой.Муж у Раисы был татаринС неброским именем Ахмет,Ахмета был элементаренПсихологический портрет.Высокой страсти не имеяК сложению слогов в слова,Он не читал Хемингуэя,И до пяти считал едва.Духовно крайне небогатыйПростой советский человек,Ахмет был дворник и лопатойВ часы досуга чистил снег.…Утехи наши были жалки,А секс бесхитростен и сер,Мы жили в нищей коммуналкеПо имени СССР.Мы жили наравне со всеми,Хотя по разным адресам,Друг с другом оттепели время,Сверяя по ручным часам,И до седых мудей дожили.А те, кто померли давно,Про них пусть песен не сложили,Но сняли клевое кино.
«Хоть по жизни я и не философ…»
Хоть по жизни я и не философИ биенья мысли мне чужды,Но имею целый ряд вопросовНа предмет общественной нужды.Жизни смысл мне в принципе понятен,Ибо знаю, что нас ждет в конце.Впрочем, есть немало белых пятенНа ее веснушчатом лице.Тут недавно вспомнил Соломона,Был такой, кто знает, мудрый царь,Что-то он писал во время оноПро аптеку, улицу, фонарь.Что, мол, в жизни все идет по кругу,Но бывает, что наоборот,И с какого типа перепугуНам менять вещей привычный ход.Время по своим течет законамИли по понятиям, скорей,В этом я согласен с Соломоном,Несмотря на то, что он еврей.До его допрыгнуть потолка мнеНе удастся, чувствую, опять.Только разбросать успеешь камни,Как пора обратно собирать.
«Когда в голове осядет туман…»
Когда в голове осядет туман,И прояснится даль,Я напишу, пожалуй, роман«Как закалялась сталь».Этот роман я увижу во сне,Зря, что ли, сплю на боку,Зюганов с шашкою на конеТам будет на всем скакуВихрем лететь под красной звездой,Крича истошно: «Поди!»,Там Путин будет такой молодойИ полный Альбац впереди.Там
главный поп осенит крестомГлавного пахана,И вместе возлягут они под кустом,Покинув пределы сна.Под револьверный отрывистый лайПройдет в нем старость моя,В том сне меня будут звать НиколайИ в нем же ослепну я,Чтоб, снова прозрев, воскликнуть: «Блять,На кой мне вся эта жесть!»…А может, не стоит ту сталь закалять,Оставить, как она есть?
Пятое марта
В пресветлый день Пречистый БогВерх одержал над Сатаною,Что навсегда, казалось, сдохТой исторической весною,Народа в землю положивРазноплеменного без счета.Но Бог уж плох, а этот жив, –Неужто наш послабже черта?
«Женщина ребенка родила…»
Женщина ребенка родила,Тоже, вы мне скажете, дела,Это так, но в том-то все и дело,Что не просто женщина, а дева.И не просто дева, а Святая,Да к тому ж и на земле Святой.Хоть и верю истово в Христа я,Согласитесь, случай непростой.
«Ветер воет протяжно в печной трубе…»
Ветер воет протяжно в печной трубе,Дом до стука зубов вымерзает к утру,Я считаю, что это происки ФСБ,Жена утверждает, что ЦРУ.Она меня старше на тридцать летИ весит втрое больше, чем я,Так что спорить с ней смысла особого нет:У нее своя семья, у меня – своя.Друзья считают, что я идиот,Поскольку женился когда-то на ней,У нее другое мненье на этот счет,Хотя друзьям наверно видней.Когда-нибудь мы друг друга убьем,Но это когда еще, а покаНам есть о чем поболтать с ней вдвоемЗа рюмкой доброго коньяка.
«Есть в графском парке черный пруд…»
Британские ученые доказали, что женщины, которые съедают хотя бы одно яблоко в день, выглядят в среднем на 17 лет моложе своего паспортного возраста.
Есть в графском парке черный пруд,Там лилии цветут.А у меня на даче сад,Там яблоки висят.Апорт, антоновка, ранет –Каких там только нет.Ранет, антоновка, апорт –Любой на выбор сорт.Я не сказать, что б их фанат,Но будучи женат,Открою вам на склоне летСемейный свой секрет:Их любит есть моя женаИ потому онаЦветущий сохраняет видИ волчий аппетит.И с гаком восемьдесят пятьЕй нипочем не дать,От силы семьдесят лишь, ноИ то, когда темно.
«Помню, как покойница-мамаша…»
Помню, как покойница-мамаша,Дитятко качая на руках,Напевала про усадьбу нашу,Что спалили при большевиках.Чтоб избыть обиду вековую,Вставив красной нечисти свечу,Поиметь усадьбу родовуюВ собственность обратно я хочу.Как когда-то мой коллега Ленский(Если кто «Онегина» читал),Заживу я жизнью деревенской,О которой столько лет мечтал.Я мужчина правил не суровыхИ до полу дамского охоч,Девок заведу себе дворовых,И менять их буду что ни ночь.Заимею повара француза,Будет кофий мне варить с утраИ готовить на обед медузу,А на ужин, как их, фуагра.По привычке многолетней светской,Комильфо, эстет и бонвиван,Познакомлюсь с дочкою соседской,На предмет затеять с ней роман.А потом, глядишь, сыграю свадьбу,Для начала попросив руки,Если снова не спалят усадьбуМне мои злодеи мужики.
«За террористами охотник…»
За террористами охотник,Порядка мирового страж,Летает в небе беспилотник,Тревожа утренний пейзаж.Пока моя подруга-лираЕще вкушает сладкий сон,Святой борьбе за дело мираБессонно отдается он.Борьба не терпит остановки,И перерыва на обед,В международной обстановкеЦарят безумие и бред.Два года за окном бушуетВовсю арабская весна,Но кто и как ее крышуетНе знает падла ни одна.А где-то, скажем, под Калугой,А может быть, под КостромойВ хибаре, занесенной вьюгой,Обросший, грязный и хромой,Убрав с утра пол-литра водки,За пьянство списанный давно,Пилот в засаленной пилоткеГрозит сопернику в окно.