Повседневная жизнь российского спецназа
Шрифт:
Разыскали муллу. Он, само собой, от всего отпирается. «Я, — говорит, — только до обеда в мечети нахожусь. Ничего не знаю. Я не при делах».
Прилетели генералы из Ханкалы и журналисты. Красиво разложили наши находки на земле для съемок. Потом все, кроме изъятого обмундирования, покидали в кучу и взорвали. И считать никто не стал.
Хотя потери, которые могли бы понести наши войска от этого оружия, не найди мы его вовремя, измерялись бы не единицами, а десятками и сотнями. Уж больно серьезный арсенал…
В этот раз в мечети, кроме радиостанций, мы ничего не нашли. Зато еще до осмотра населенного пункта мы прошли по берегу реки, где перед нами разведбат уничтожил двух «духов».
Раскаленные на солнце белые плиты на берегу, как распиленный сахар. И между этими глыбами масса мест, где могло лежать брошенное оружие.
Бойцы нашли несколько магазинов под патроны калибра 5,45 и приклад от АКМ. А из реки, неподалеку от берега, выудили автомат, завернутый в полиэтилен.
Высохшие русла рек, пустые трубы — излюбленные места для тайников «духов». Выбирают места приметные, чтобы самим легко найти. Только и мы с глазами. «Духовские» зарубки «на память» тоже замечаем. Младший лейтенант Сухов в высохшем русле недавно нашел пистолет и гранаты.
Один «дух» засунул эсвэдэшку в туалет. Правда, сам в этом и признался. Решил посодействовать. Оказалось, что упаковал ее в парниковую пленку, затем в автомобильную покрышку, обмотал веревками, сверху еще раз завернул в пленку. Только вот, паразит, в спешке веревочку, за которую винтовку можно вытащить, он не привязал. Наши бойцы дружно вычерпывали «духовское» содержимое туалета. И смех и грех.
Здесь мы работали дней десять, потом снова навестили населенный пункт, где совсем недавно задержали шестерых «духов».
Шли по параллельным улицам, разделившись на две группы. Тучи вползали в село из-за нашей спины.
— Сейчас ливанет, — пророчески пообещал Заря.
По улице поднимался пар от намокающей пыли. Дождь упал на землю как на раскаленную сковороду.
Мы заглянули в дом. Нужно было отработать адрес, да и дождь переждать. Если намокнем и если дождь к вечеру не перестанет, сушить камуфляжи придется теплом собственного тела.
В доме — мужчина и женщина. По нашей информации, их сын боевик. Кажется, отец выгнал его из дома.
Заря проворно взобрался на чердак. Я следом. Полутемно, пыльно, пустынно. Дождь шелестит, будто кто-то ходит вместе с нами по чердаку.
— Смотри-ка, — Заря показал на доски, прибитые к стене.
Из-под доски торчал край простыни с масляным пятном.
Мы отодрали доски. В тайнике был укутанный в простыню ПК, переделанный из ПКТ. Там же лежала коробка от ПК.
Позвали хозяйку. У нее лицо усталое, напуганное, озлобленное и против нас, и против сына, который оставил ей этот неприятный клад на чердаке. Она закричала:
— Это не мое! Не мое!
Поиски продолжали. И в гараже нашли еще две коробки от ПК.
Женщина присела на мокрые ступени крыльца. Махнула рукой.
— В сарае поищите. Сын там, кажется, прятал.
Отодвинули мы шкаф у дальней стенки сарая, а под ним — еще один тайник. В нем четыре АКС, ВОГи, АКСУ и самодельные гранаты.
Дождь помаленьку стих. Мы погрузили трофеи и двинули дальше.
К каждой операции готовишься, перед каждой волнуешься, каждая кажется неповторимой. Лишь бы только без потерь…
Мы уже дней десять работали в горно-лесистой местности. Ночи прохладные, дни все еще жаркие. Я простыл. Чихал и кашлял. Сигареты кончились. А курить охота, несмотря на кашель. И домой хочется.
Но здесь моя служба и мои друзья.
Не так давно появилась медаль «За боевое содружество». Название верное. Это боевое содружество, наверное, и помогает нам тянуть свою военную лямку. Нужно задерживать и уничтожать боевиков, если они сопротивляются. Нужно выживать и прикрывать своих.
Нас выдернули с гор приказом двинуться в Шалажи. Там прорвалась банда боевиков. Они атаковали заставу.
Мы доехали до Октябрьского. БТР 4-й группы замыкал колонну. На броне четверо. Над люком водителя сидел замкомандира группы капитан Владимир Волин. С этой же стороны, на корме — Сэм.
БТР стал прижиматься к левой обочине, чтобы блокировать дорогу и чтобы никто не обгонял колонну…
На выезде из села, слева от дороги — поле, справа — жилые дома. Взрыв поднял пыль, сорвал листья с дерева, на котором был подвешен фугас.
Зама засыпало осколками. Спасли защитный шлем-маска с опущенным пулестойким забралом и верный бронежилет. Фугас малой мощности, но «духи» наполнили его строительными дюбелями и гвоздями. Волину пробило ногу, а один дюбель вонзился в руку. Водитель у нас высокий парень, его голова видна над люком. Если бы не попало в ногу зама, то вся начинка фугаса пришлась бы в голову водителя.
Колонна развернулась в боевой порядок, мы прочесали близлежащую территорию. Ничего и никого не нашли. Сэма, по счастью, не задело, только контузило. «Дух», который взорвал фугас, сидел довольно далеко, не рассчитал. Взрыв пришелся на нос БТР. Если бы «дух» секунду выждал, пострадало бы гораздо больше бойцов.
Вызвали «вертушку». Раненого офицера эвакуировали в Северный.
Эти сволочи, «духи», где только не ставят свои треклятые фугасы, чем только их не начиняют.
Осенью 2000 года был такой случай. Мы обеспечивали прикрытие инженерной разведки по маршруту Ханкала — Мескер-Юрт.
Мимо полуразрушенного кафе мы проезжали много раз. Оно стояло на обочине дороги. Никогда это кафе мы не досматривали, поскольку в нем работали местные и отдыхали сами чеченцы. Вряд ли кто-то рискнет заложить там взрывчатку.
Мы уже проехали мимо, когда нас остановила чеченка. Говорит: «Мой сын видел, что на чердаке в кафе лежат снаряды».
К тому, что снаряды видел мальчишка, мы отнеслись с сомнением, однако интуиция заставила нас вернуться.