Повседневная жизнь современного Парижа
Шрифт:
Президент суда: Разве вы не собирались уговорить Слимани возглавить оставшуюся без руководителя после смерти Келькаля группу в Лионе и, согласно его словам, «устроить бордель» в предместьях?
Бенсаид: Я верующий, подобное выражение не в моем репертуаре.
Президент суда: Отмечаю вашу деликатность.
Потом в зал суда пришли родные погибших.
Отец одной из жертв, тяжело глядя на террористов, чеканит:
— Я мусульманин. В Коране не говорится о необходимости убивать и устраивать бойню.
Сестра другой погибшей показывает обвиняемым фото симпатичной девушки:
— Признаются они или нет — мне все равно. Подкладывать бомбы в метро — это убивать людей, не видя их лиц, а я хочу, чтобы они увидали лицо моей сестры Вероники! Мы с ней по-прежнему неразлучны, только с тех пор, как заметила, что ее лицо на фотографии не стареет, мне стало еще тяжелее ходить к ней на могилу.
73-летний профессор Роланд Фромэн потерял сына. Он приготовил план рассказа о четырех месяцах страданий своего «мальчика», но голос старика срывается, когда он цитирует его предсмертные слова: «Папа, я поручаю тебе моих детей». Кларе 5 лет, Элизабет родилась в день похорон своего отца, 21 ноября 1995 года.
— Вы верите в божественную справедливость? — спрашивает Фромэн подсудимых. — Думаете ли вы, что сможете предстать перед Господом с руками, омытыми в крови невинных жертв?
Те молчат.
Люк Урто, отец шестнадцатилетнего Александра, тоже не может говорить о сыне, спазм сдавил горло. Он с трудом произносит:
— Обвиняемые жаловались на то, что с ними плохо обращались. С 25 июля 1995 года я выношу пытку — и днем и ночью.
Медицинский работник Марк Опэ описывает предсмертные муки своей матери: ей оторвало обе ноги, осколком бомбы была пробита спина, а она никак не теряла сознание. Ее еще пытались спасти, делая переливание крови.
Невозмутимые до этого обвиняемые пытаются привести пример вооруженной борьбы членов Сопротивления.
— Не смейте сравнивать движение французского Сопротивления с вашей вооруженной борьбой, — срывается Опэ, — это оскорбительно! В том, чтобы подложить бомбу в метро и убежать, нет ни чести, ни геройства!
Президент суда в который раз пытается разговорить Бенсаида.
— Группа GIAпризналась в авторстве этого теракта. Жертвы хотят получить ответ. Зачем все эти смерти? Во имя чего? Вы — член этой группы?
— Я мусульманин.
— Прошу вас вести себя как мужчина.
— Разве я не мужчина?
Поведение Бенсаида поражает полнейшим равнодушием к раненым и уверенностью в безнаказанности. Но вот в зале появляется робкая молодая женщина с гладко зачесанными и собранными в пучок волосами — Валери Серван в сопровождении адвоката «SOS-покушения». Она напугана, говорит тихо:
— Я ехала в вагоне № 6 с двумя мужчинами североафриканского происхождения. Взгляд одного из них меня так напугал, что я поменяла место. Это был черный взгляд господина Бенсаида.
Бенсаид защищается:
— Похожий взгляд. Посмотрите мне в глаза.
Валери Серван плачет. Президент обращается к Бенсаиду:
— Это были вы? Это ваш взгляд напугал мадам Серван?!
— Нет, — упирается Бенсаид, — я никогда не был в том вагоне и никогда не видел эту даму.
Террористов приговорят к пожизненному заключению. Услышав приговор, Бенсаид закричит по-арабски: «Аллах акбар! Это жалкое решение!»
38-летний Рашид Рамда в течение нескольких лет прятался в Великобритании. Власти отказывались его выдать вплоть до 1 декабря 2005 года. Он отправлял из Лондона деньги на приобретение взрывчатки и всего необходимого для изготовления бомб, да и скандальное послание Шираку в 1995 году с требованием его немедленного перехода в ислам (о котором еще много лет спустя вспоминали француженки) было его литературным творением. В октябре 2007 года в Париже состоялся процесс, на котором террориста приговорили к пожизненному заключению. С решением суда он был не согласен.
У некоторых журналистов возник вопрос: «Кто стоит за кровавой деятельностью GIAв Париже и в Алжире?» Они провели расследование и выдвинули свою версию. На выборах 1992 года в Алжире исламисты партии FIS(Фрон Исламист дю Салю) должны были одержать сокрушительную победу над правящей кликой военных. Те прервали выборы. Чтобы не потерять власть, следовало во что бы то ни стало скомпрометировать политических противников. Тогда в дело и включились алжирские секретные службы и печально нам знакомую GIAвозглавил завербованный ими исламист Джамель Зейтуни. Он быстро избавился от интеллектуальной верхушки GIA,оставив под своим началом полуграмотных фанатиков, выполнявших все его приказания. «Мы — гвозди, забиваемые в гроб Франции», — заявили они, и по Парижу прокатилась волна описанных выше терактов. Зейтуни руководил и кровавыми акциями в Алжире — вспарывались животы беременных женщин, убивались дети, сжигались дома. Одно из самых страшных преступлений — похищение 26 марта 1996 года из монастыря Тибирин в алжирских горах семерых пожилых французских монахов (старшему было 82 года). Их долго держали в заключении, потом зверски убили и отправили сообщение: «Согласно нашим обещаниям мы перерезали горло семерым монахам. Слава Аллаху, это произошло сегодня в семь часов утра». Тела не нашли, головы обнаружили через неделю неподалеку от местечка Медеа — они лежали на белом сатине и возле каждой благоухала роза. Произошедшее спровоцировало политическую смерть Зейтуни и (опять) ряд вопросов. Не было ли и это злодейство организовано алжирскими секретными службами? (Ранее исламисты неоднократно общались с монахами, бесцеремонно требуя хлеба и медицинской помощи, но не угрожали им физической расправой.)
Что делалось в Париже для освобождения монахов во время их многодневного заключения? Какова была роль французских секретных служб, тесно сотрудничавших со своими алжирскими коллегами? Французский журналист Дидье Контан, пытавшийся найти на них ответ, умер при загадочных обстоятельствах. Более журналисты эту тему затрагивать не решались… Точный политический расчет сработал: травмированные невиданными жестокостями алжирцы за FISбольше не голосовали, французское правительство гарантировало правящим генералам поддержку, а интегристы до поры до времени затаились.
В октябре 2008 года был приговорен к двадцати годам тюремного заключения террорист (уже замешанный в терактах 1995 года и отсидевший) радикальный исламист Сафе Бурада. Выйдя на свободу в 2005 году, он основал террористическую организацию «Ансар аль Фатх» («Партизаны победы») из восьми человек и планировал устроить взрывы в аэропорту Орли и в парижском метро. Фанатиков вовремя остановила полиция, но сколько темных идей еще где-то зреет… Как пророчески сказал много лет назад в одном из своих романов испано-французский писатель и герой Сопротивления Хорхе Семпрун:« Исламский интегризм принесет много массовых разрушений, если мы не противопоставим ему политику реформ и планетарной справедливости в XXI веке».