Повседневная жизнь во времена трубадуров XII—XIII веков

Брюнель-Лобришон Женевьева

Сам Господь наш созывает всех тех, кто отважен, храбр и достоин… Тот же, кто графом сейчас является, и герцогом тоже, и станет потом королем, первым откликнулся на призыв, а потому заслуга его вдвойне велика [156] .

Но Ричард добирается до Святой земли только 8 июня 1191 года, спустя почти четыре года после того, как христиане, осажденные войском неверных, бросили клич о помощи. Слишком поздно.

Странствия трубадуров

156

Trad. Gouiran G. Le seigneur-troubadour d’ Hautefort. L’oeuvre de Bertran de Born. Aix-en-Provence, Universit'e de Provence, 1987, p. 33.

Бродяги и авантюристы

Трубадуры не могут слишком долго проживать при дворе одного сеньора, им необходимо путешествовать, необходимо завоевать сердца как можно большего количества слушателей, общаться с другими талантливыми поэтами, слушать, что говорят о них разные люди. Трубадуры слывут знатоками ведения дебатов и грамотеями, они умеют нравиться и убеждать, поэтому из них получаются великолепные посланники и утонченные посредники, их гостеприимные

покровители нередко отправляют их с поручением к друзьям или политическим противникам. Трубадуры в избытке наделены всеми теми чувствами, которые подталкивают нас к перемене мест: стремлением испытать себя, жаждой повидать иные места, потребностью узнать новое и сделать собственные открытия; следуя своему призванию, трубадуры пускаются в дорогу. Видя, как, сидя в теплом замке, рыцарь пускает пыль в глаза, похваляясь своими подвигами, совершенными во время крестовых походов, трубадура охватывает желание вступить в войско какого-нибудь знатного сеньора, о котором известно, что он дает волонтерам снаряжение и оплачивает их дорожные расходы. Помимо крестового похода еще одним, столь же увлекательным приключением считается паломничество, путешествие к святым местам; паломником может стать человек из любого сословия. После того как количество святых мест умножилось, а монахи стали щедро сулить паломникам спасение и исцеление, количество желающих поклониться святыням резко возросло. Остановившись отдохнуть и перекусить — в таверне или на травке возле источника, — паломники, нещадно приукрашивая действительность, рассказывают своим случайным сотрапезникам и попутчикам настоящий роман о своем путешествии, целью которого является приобщение к христианским святыням. Наряду с Римом и Иерусалимом одним из наиболее почитаемых святилищ становится собор в Сантьяго-де-Компостела в Галисии, где хранятся останки святого Якова Компостельского. Чтобы добраться до него, надо проделать долгий, в несколько недель, а иногда даже и месяцев путь, исполненный опасностей, а потому наиболее заманчивый: ведь совершившего его ждет заслуженный почет. Восстановить маршруты странствий трубадуров по дорогам романского юга, а также их заморские путешествия, чрезвычайно тяжело, ибо сами они нигде не говорят о них прямо, а исключительно намеками. Поэтому, пытаясь представить их более конкретно, воспользуемся рассказами крестоносцев и паломников, запечатленных хронистами той эпохи, а также весьма популярной в те времена книгой «Проводник к святому Якову» [157] .

157

Le Guide du p'el'erin de Saint-Jacques-de-Compostelle, trad. et commentaire Vielliard J., Paris, Vrin, 1984, 5-e ed., 152 p.

На дорогах Юга

Еще с античных времен Италия и Испания были связаны сетью дорог, пролегавших по южным областям королевства Франции [158] . Между лигурийским побережьем Итальянского королевства и океанским побережьем Иберийского полуострова, через Пиренеи, римляне выстроили несколько дорог, достаточно широких, чтобы на них могли разъехаться две повозки. Одна из таких античных дорог, дорога Домициана, протянувшаяся вдоль провансальского побережья Средиземного моря, пересекала Рону на уровне Тараскона и направлялась в Ним; далее она шла через край, где около 1100 года возник новый город Монпелье, затем огибала укрепленные стены Безье, а в Нарбонне разветвлялась надвое. Одна из ветвей шла на Каркассонн, к дороге «двух морей», а другая, большая и широкая, соединяла Тулузу и Бордо; из Каркассонна же дорога шла в Руссильон, проходила через Эльн и, перебравшись через перевал Паниссар, следовала в сторону Барселоны. Но таких широких и удобных путей было не так много. Среди остальных дорог наиболее важными были мощенные плитами пути (« ferrades»), по которым передвигались на мулах, и тропы (« drailles»), по которым стада скота перегоняли из одной долины в другую или же с гор на прибрежную равнину; дороги эти часто перекрещивались.

158

Les routes du sud de la France de l’Antiquit'e `a l’'epoque contemporaine, Comit'e des travaux historiques, Paris, 1985, 522 p. — L’Homme et la Route en Europe occidentale au Moyen Age et aux temps modernes, in Flarann° 2, 1980. — Clement A.-P. Les Chemins `a travers les ^ages en C'evennes et Bas-Languedoc, Montpellier, Ed. Max Chaleil. 1989, 379 p.

Практически все дороги, по которым передвигались паломники, поддерживались во вполне приличном состоянии [159] . Богатые пилигримы уже не один век совершали паломничества в Рим и Иерусалим (гробница Христа стала местом поклонения задолго до начала крестовых походов), паломники поскромнее направлялись поклониться святым реликвиям в какое-нибудь местное святилище (например, в церкви, посвященные Богоматери, что расположены в Рокамадуре и Пюи, к мощам Святой Веры в Конке, стремились увидеть обитель Святого Гильема Пустынника или собор Святого Жиля в Гаре). В XI веке некоторые старые заброшенные дороги были починены и заново обустроены, а бенедиктинские монахи, главным образом из Клюнийского аббатства, желая связать воедино дочерние аббатства и приорства ордена с его главным монастырем, проложили целый ряд новых дорог. Большая плотность дорожной сети на юге Франции способствует развитию городов, межрегиональной экономической активности и невиданному прежде подъему торговли, еще более оживившейся с началом крестовых походов; пик этой активности приходится на XII столетие. Все крупные города юга, расположенные на равнине, на побережье или в горах, все замки и селения, даже самые крохотные деревушки и хутора соединены между собой дорогами, вымощенными камнем или же с утоптанной землей; по этим дорогам движутся обозы, к которым — в целях безопасности — прибиваются одинокие странники.

159

«Le p'el'erinage», Cahiers de Fanjeaux, n° 15, Privat, Toulouse, 1980, 304 p. — Gauthier M.-M. Les Routes de la foi. Reliques et reliquaines de J'erusalem `a Compostelle, Fribourg/ Paris, Office du livre, Biblioth`eque des arts, 1983, 220 p. — Dupront A. Du sacr'e. Croisades et p'el'erinages. Images et langages, Paris, Gallimard, 1987.

Поэтическая кавалькада Гаусельма Файдита

Чтобы получить представление о том, сколько километров мог пройти за свою жизнь трубадур, последуем за Гаусельмом Файдитом [160] ,

родившимся около 1150 года в Лимузене, где он вырос и сформировался как поэт под влиянием куртуазной школы Эблеса Вентадорнского. Период расцвета его поэтического творчества приходится на 1170–1203 годы. Сохранилось не менее шестидесяти пяти его кансон. Эти кансоны позволяют восстановить маршруты его странствий. Неутомимый ходок и, разумеется, превосходный наездник, он умеет защитить себя, и ошибаются те, кто полагает, что сей беспечный странник по легкомыслию пускается в путь в одиночку. Гаусельм проходит десятки тысяч километров, кочует от замка к замку, перебирается через горы, переплывает через моря и пересекает пустыни.

160

Mouzat M. Les po'emes de Gaucelm Faidit, troubadour du XII-е si`ecle, 'edition critique, Paris, Nizet A. G., 1965, 612 p.

Самые ранние его стихи написаны в Провансе в долине Роны, где он живет, пользуясь покровительством Раймона д’Агута, сеньора Со и Апта, Тулузского графа Раймона V и, вероятно, еще и Раймбаута Оранского, также великого трубадура. Затем, перебравшись через Альпы, Гаусельм отправляется странствовать по Ломбардии, где его берет под покровительство другой владетельный сеньор, маркиз Бонифачио Монферратский. Из Ломбардии он вновь возвращается в Овернь, где некоторое время живет в замке Монферран, у графа Дофина Овернского, также поэта-трубадура. В 1185 году мы встречаем Гаусельма уже при венгерском дворе, куда он попал, скорее всего, вместе с другими трубадурами и жонглерами в свите Маргариты, дочери короля Франции, обещанной в жены королю Беле III. В следующем году он уже объявляется в Бретани, в свите юного графа Джоффруа Бретанского и летом 1186 года сопровождает его в поездке ко двору короля Франции Филиппа Августа. Но вскоре юный принц умирает, и Гаусельм Файдит вновь пускается странствовать. В своем родном краю он поступает на службу к Марии, виконтессе Вентадорнской, но в 1190 году расстается с ней, чтобы принять участие в Третьем крестовом походе, по возвращении из которого он вновь отправляется ко двору Дофина Овернского. Известно также, что он предлагал свои услуги королю Кастилии, однако неведомо, каков был ответ на это предложение. На рубеже XIII века он прибывает в Монферрат, а так как владетель здешних мест, князь Бонифачио намеревается возглавить Четвертый крестовый поход, то в октябре 1202 года Гаусельм вместе с ним отправляется в Венецию. Потом следы трубадура теряются в Задаре, портовом городе, расположенном на далматинском побережье Адриатики между Триестом и Рагузой (совр. Дубровник). Добрался ли он до Константинополя? Или же вернулся домой? А может быть он, как и его покровитель Бонифачио со своими людьми, через пять лет был зарублен болгарами?

Заморские путешествия: Крестовые походы и паломничества

Искусное владение боевым оружием отличает крестоносца от паломника, совершающего покаяние; однако и тех и других в средневековых текстах называют пилигримами. Подобно всем своим современникам, трубадуры не остались равнодушными к призыву отвоевать Иерусалим у неверных. Разумеется, не все тотчас отправляются в путь, однако и крестовый поход, и паломничество за море являются составной частью их ментального универсума — референтной системой духовных ценностей и образов, откуда они черпают все необходимое для своих стихов. Они называют себя пилигримами любви, используют язык религии, чтобы славить дам, и падают ниц к их ногам, как это делает Гильем Монтаньяголь:

Мне хочется петь, стоит мне только подумать о той великой чести, / Которой удостоила меня любовь, / И о том благородном искушении, которому она меня подвергает: / Ибо та, кому я адресую песнь свою и свои хвалы, / Своей красотою / Подобна только что распустившемуся цветку. / А еще скажу я вам, что уверен я, / Что красота ее поистине небесный дар, / А сама она словно явилась из Рая, / Ибо прелестью наделена она неземной [161] .

Элиас д’Юссель обещает, что если кто-нибудь услышит, как он злословит в адрес своей красавицы, то он отправится в Сирию и дойдет «до самого Тира». «Любовное паломничество», долгая разлука с возлюбленной порождают переживания, иногда формально напоминающие причудливое изложение христианской доктрины о самопожертвовании. Жизнеописание трубадура Джауфре Рюделя, сеньора из замка Блайя, что стоит на реке Жиронде, является превосходной иллюстрацией сюжета о «дальней любви», волнующего и трогательного: на основании добрых слухов, которые распространяют о графине Триполитанской паломники, вернувшиеся из Антиохии, трубадур влюбляется в графиню и, страстно желая увидеть ее, отправляется в крестовый поход. На корабле он тяжко заболевает; по прибытии в Триполи слуги на носилках относят его в странноприимный дом, где он и умирает — если верить жизнеописанию — на руках у своей графини. «Стать пилигримом буду рад, / Чтоб на меня был брошен взгляд, / Прекраснейший в земной юдоли», — вздыхает трубадур [162] .

161

Bec P. Anthologie… op. cit., p. 310–315.

162

ПТ, c. 30.

Отплытие на корабле

Спустя немного времени христианские владыки — графы Барселонские и Генуэзские — вновь перехватили у арабов контроль над западным побережьем Средиземноморья; подобная смена власти совпала с Реконкистой в Испании и Первым крестовым походом в Святую землю (конец XI в.). В Лионском заливе мореплаватели не находят удобных бухт. Отсутствие естественных гаваней, сильные ветры, капризные ураганы, песчаный берег, где массы песка постоянно находятся в движении — все это заставляет мореплавателей сторониться лангедокского берега.

Заморские купцы привозят с Востока невиданные прежде товары, и южная аристократия и духовенство быстро привыкают к новым вещам: дорогим тканям, пряностям, предметам роскоши. В грузовых отсеках кораблей привозят диковинных птиц и крошечных обезьянок, пользующихся огромным спросом у богатых жителей средиземноморского Юга [163] . Каждый год несколько процессий паломников отплывают из Сен-Жиля или Марселя. Главный порт, откуда отправляются в плавание крестоносцы и паломники, направляющиеся со всех концов Франции в Святую землю, — Сен-Жиль, порт, расположенный на одном из притоков Роны, между Арлем и Нимом. Город принадлежит графу Тулузскому, а с середины XIII века входит в состав королевского домена; впрочем, в это время из-за наносов и плывунов город уже практически перестает функционировать как порт. Такая же судьба постигнет и порт Эг-Морт, основанный неподалеку от Сен-Жиля Людовиком Святым в 1241 году.

163

Dufourq Ch.-E. La Vie quotidienne dans les ports m'editerran'eens au Moyen Age (Provence-Languedoc-Catalogne). Paris, Hachette, 1975, 250 p.