Пояс Контафины

Батуева Елена

«Не пей», – совет был на первый взгляд обидный, но Мила и Ольга понимали, о чем речь. Мила не была алкоголезависимой, но выпив два-три бокала, она начинала чудить. Ее страстная натура, которую она тщательно сдерживала в трезвом состоянии, прорывалась наружу, и тогда уж – море по колено. О поступках, совершенных в таком состоянии, Мила, как правило, потом жалела. А самый памятный из них был тот вечер, когда она привела домой любовника и потеряла сына..

Зная свою особенность, Мила старалась не употреблять спиртного, поэтому и вчера она уклонилась от алкоголя, а «рабочий статус» очень ее выручил.

Мила умылась и вышла в зал, где был вчерашний ужин. Никого не было, кругом царил беспорядок, на столе стояла неубранная посуда. Мила покачала головой: «Вот тебе и охота!», и решила выпить кофе. Она собрала со стола грязную посуду и отнесла ее на кухню. Порылась в шкафчиках, нашла банку растворимого кофе, сахар, печенье, включила электрочайник, взяла телефон и стала просматривать новости в соцсетях.

Она уже допивала кофе, когда в дверях появилась Наташа. Лицо было помятым, глаза без макияжа казались совсем маленькими. “Morning ugly” (утренне– безобразная) – вспомнила Мила фразу из какого-то американского фильма.

– Доброе утро! – приветствовала ее Мила.

– Какое уж тут доброе! Вчера перебрала! – фамильярно буркнула та.

– Я тут немного за вас поработала, убралась, – усмехнулась Мила, – как спалось?

– Разве с таким… уснешь!! – махнула рукой Наталья, не замечая иронии Милы, – она выразилась непечатно. – Слушай, это правда, что он мне вчера заливал, что у него ферма большая, что он жениться хочет? Или так, лапшу на уши вешал?

– Да нет, все правда, они же в Москву приехали невест искать, это тур такой брачный. Так что все по-честному. А что уже предложил руку и сердце?

Наталья налила воды из-под крана, осушила стакан, потом присела за стол, держась за голову.

– Башка раскалывается! Мы же с Ником вчера еще бутылку уговорили, практически на двоих. Антоныч отрубился, а Володя так уже, сачковал. Ну ладно, пойду обед готовить, а то с охоты приедут, надо кормить.

– А что они уже уехали?! – испугалась Мила.

– Да какое! Встают только! – Наташа махнула рукой и отправилась на кухню, а сверху раздались мужские голоса, топот сапог. Через несколько секунд в полной экипировке перед Милой предстали Петр Антоныч, Володя и Роджер. За ними тащился заспанный Ник, похожий на объевшегося сметаной кота.

– Быстро пьем чай и через десять минут выезжаем! – командовал Володя.

Роджер галантно поцеловал руку Миле:

– Morning! How are you? – улыбнулся он из-под белых ресниц.

– Morning! I am fine! And you? – спросила Мила.

– Not bad! – уклончиво ответил Роджер, отхлебывая чай с лимоном.

Володя достал из холодильника трехлитровую банку с солеными огурцами, налил себе и Антонычу рассола и скомандовал появившейся в столовой Наталье:

– Нарежь нам с собой каких-нибудь бутербродов и сделай три термоса с кофе, в машину отнеси все. Переводчица с тобой остается, подсобит тебе по кухне!

Наталья засуетилась, пробегая мимо Ника, игриво треснула по его руке, которой он пытался ее обнять. Антоныч с Володей многозначительно перемигнулись.

Милу все это начало злить! Почему они за нее все решают?! С какой стати она тут должна посуду мыть и кашеварить? Она резко поднялась из-за стола:

– Я не собираюсь тут оставаться! – с вызовом сказала она, – вчера вы меня переводчицей взяли на работу, а сегодня уже кухаркой. Увольте!

Роджер и Ник, удивленные ее резким тоном, оторвались от завтрака и уставились на Милу, не понимая, что произошло.

– Да чего тебе в лесу делать?! – по-доброму возразил Петр Антонович, – замерзнешь целый день на холоде стоявши. Оставайся здесь, в тепле!

– Ну, а вдруг там у вас какая-то внештатная ситуация случится? Что тогда? Кто будет переводить? – парировала Мила, немного смягчившись от заботливого тона егеря.

Володя переглянулся с Петром Антоновичем:

– Ладно, пусть морозит задницу, раз так хочет! – пожал плечами Петр Антонович, – Володя, принеси ей экипировку.

Володя вышел из столовой и через несколько минут вернулся с ворохом одежды. Там были тулупы, валенки, ватные штаны:

– Выбирай, что тебе по размеру пойдет, остальное – американцам! – сказал он деловито.

– А это обязательно – одеваться как чучело? – без энтузиазма спросила Мила.

– Так постоишь на морозе пару часов, все твои прелести отвалятся! – подмигнул ей Петр Антонович.

Мила скривившись, выбрала из кучи одежды тулуп поменьше, меховые голицы, валенки и штаны, сгребла их в охапку и пошла в свою комнату одеваться.

Как она ни подворачивала штаны, все равно они торчали из валенок огромными валиками, тулуп ей был ниже колена, а валенки она боялась потерять при ходьбе. Когда она в таком виде появилась на улице, американцы одобрительно загудели :

– Now you are a real hunter! – хихикал Роджер.

– Ты лучше на себя посмотри! – ответила Мила, – в этой ушанке, ты – вылитый заяц!

Американцы в валенках и тулупах выглядели и , правда, очень забавно. В такой веселом приподнятом настроении отправились пристреливаться.

Пока они пристреливались по железным банкам, Мила решила прогуляться вокруг дома. Погода резко поменялась – от осенней слякоти не осталась и следа. Подмораживало, снежная крупа сыпалась с неба, как будто там, наверху, кто-то перевернул бездонный мешок с манкой. Снег постепенно прикрывал чернеющие лысины полей, придавая им чистый и аккуратный вид, как после генеральной уборки. Свежий снежок приятно хрустел под ногами.

Поля тянулись вокруг, насколько хватало глаз. И лишь далеко, у горизонта чернел лес. Мила с интересом разглядывала свои следы на девственном снегу: «Вот так, наверное, начинается мой новый путь – с чистого листа!» – подумала она . Ей хотелось погулять по пустынному белому полю подольше, но в этот момент раздались гудки автомобиля – пора было отправляться на охоту. Она оставила на поле еще несколько свежих следов и вернулась на дорогу, ведущую к усадьбе.

У дома стоял видавший виды УАЗ-Хантер. В багажнике возились две черные лайки с крючковатыми хвостами. Петр Антонович и Володя сели вперед, а Мила, Роджер и Ник забрались назад. Вслед за ними, на втором УАЗике ехали местные мужики – загонщики.