Пояс Контафины

Батуева Елена

Американцы, одетые в овчинные тулупы с трудом уместились на заднем сиденье и сидели, тесно прижавшись друг к другу. Прямо в спину Миле дышали собаки. Одна из них начинала гулко рычать и огрызаться, когда машина резко поворачивала или подпрыгивала.

Сразу за усадьбой начиналось поле, на котором, Мила, казалось, пересчитала все кочки – УАЗ-ик нещадно прыгал, оправдывая народное название «козлик».

Наконец, машина заехала в лес и понеслась по заснеженной дороге. Их с Роджером высадили первыми. Петр Антонович еще раз проинструктировал: с «номера» не сходить, громко не разговаривать, не смеяться, слушать. Как услышат собак – вскидывать ружье и готовиться стрелять.

Мила еще раз все перевела, Роджер понимающе кивал головой. Напоследок Петр Антонович сунул в карман тулупа Роджера пару сигнальных ракет: «на случай экстренной ситуации», – пояснил он, дал термос с горячим чаем и фляжку с водкой, помахал рукой и хлопнул дверью УАЗика. «Козлик» поскакал дальше, обдав их снежной пылью.

Мила и Роджер встали на небольшую вытоптанную площадку за сосной, на которую им указал егерь. От дороги их надежно скрывала сосна, а им хорошо было видно, что происходит на дороге и на поляне, открывавшейся дальше. Роджер хотел что-то сказать Миле, но та приставила палец к губам:

– Надо следовать инструкциям!

Они немного помолчали, потом Роджер снял рукавицы и начал объясняться знаками. Получалось это у него довольно забавно, Мила с трудом сдерживала смех, а он, шутя, прикрывал ей ладонью рот, чтобы остановить хохот. Так прошло около часа. В лесу стояла полнейшая тишина, никаких звуков, даже шума ветра не было слышно. Потом снова пошел снег. Сначала медленно, потом все быстрее. Снежинки падали Миле на лицо, неприятно щекоча губы и щеки.

Мила почувствовала, что холод начинает пробираться уже и через толстые ватные штаны, и показала жестом, что мерзнет.

Роджер достал термос с чаем. Они выпили по чашке, стало немного веселее. Но спустя немного времени, Мила опять почувствовала, как холод подбирается к ногам, а оттуда распространяется по всему телу.

К тому же стало темнеть, и Мила начала волноваться. Роджер пытался ее развеселить, но ей уже хотелось в теплый дом, а еще лучше под одеяло, она ругала себя, что согласилась ехать на охоту.

«А вдруг они нас потеряли и не найдут, – запаниковала она, – замерзнем тут и все!»

– Темно уже, может, пойдем обратно? – спросила она вдруг Роджера. – Мне кажется, что про нас забыли!

Он удивился, что она заговорила, хотя сам в этот момент думал о том же самом.

– Да, похоже, они не нашли никакого лося. Надо выбираться, пока видно дорогу, – согласился он, – у меня, правда, есть фонарик. Я отметил в навигаторе место, откуда мы выезжали, так что могу найти его.

– Но это же очень далеко! – с сомнением сказала Мила. – А вдруг мы разойдемся?

– Нужно просто идти по дороге, и если они поедут за нами, то мы встретимся. Хотя бы мы будем двигаться и согреваться, а стоя здесь, просто замерзнем! – настаивал Роджер.

Забыв строжайший наказ Петра Антоновича ни в коем случае не уходить «с номера», они двинулись в путь. Прошли примерно с полкилометра по дороге, и тут услышали вдалеке собачий лай.

– Собаки! Гонят лося! – возбужденно закричала Мила.

Роджер приложил палец к губам и потащил ее с дороги в лес. Они опять спрятались за сосну и замерли. Лай был все ближе. Мила пыталась вглядеться в темноту, чтобы разглядеть хоть что-то, но сумерки сгущались, и ничего невозможно было увидеть.

В какой-то момент ей показалось, что лай удаляется. Она испугалась, что собаки повернули в другую сторону, но спустя несколько минут, где-то неподалеку послышался шум веток, как будто через чащу по направлению к ним пробиралось что-то большое, ломая деревья на своем пути. Из-за того, что ничего не было видно, Миле стало вдвойне страшно. Она вцепилась руками в тулуп Роджера, стараясь спрятаться за его широкой спиной, а он включил фонарик, направив его в сторону, откуда раздавался шум.

Луч фонаря выхватил из темноты яркое пятно, в котором двигалось какое-то огромное животное. Это был лось. Он пронесся прямо мимо них – метрах в пяти, вывернул из чащи и полетел по лесной дороге. Мила успела его разглядеть – длинноногий красавец летел, грациозно откидывая задние ноги, подминая под себя кусты и невысокие деревца.

– Shoot – заорала Мила, – Стреляй!

Роджер прицелился, раздался выстрел, потом второй, третий. Он отчаянно палил, пока не высадил всю обойму. Наконец, опустил ружье. Наступила тишина.

– Надо пойти посмотреть, что там! – Роджер побежал вперед, освещая себе путь фонариком.

Мила пошла за ним, стараясь не отставать – ей было страшновато одной в лесу. Вдруг сзади она услышала шум и испуганно оглянулась – по тропинке неслись собаки, за ними бежали какие-то люди. Когда они приблизились, Мила поняла, что это деревенские загонщики.

– Попал? – спросил ее один из них – высокий детина с красным лицом. Он запыхался и остановился, перевести дух.

Мила пожала плечами и кивнула головой в темноту.

– Не знаю! Пошел смотреть!

– Ладно, понял! – он побежал в чащу леса, вслед за Роджером и за собаками.

Мила осталась одна на лесной дороге, и не спеша пошла за ними, но через несколько минут ее осветили фары машины. Это был УАЗик Петра Антоновича. Он затормозил около Милы. Из машины высунулся Володя.

– Ты чего тут одна делаешь? – спросил он, – где все?

– Пошли лося искать. Кажется, его ранили или убили, не знаю, – пожала плечами Мила, – я замерзла очень, можно к вам в машину? – попросилась она.

– Конечно! Прыгай! – Володя кивнул на заднее сиденье.

УАЗик поскакал по лесной дороге, освещая себе путь фарами. Скоро они догнали загонщиков и Роджера. Они стояли на небольшой полянке и что-то обсуждали. Петр Антонович и Володя выскочили из машины и подбежали к ним.

– Ну что там? Где лось? – спросил Володя.

– Ушел! – развел руками здоровый детина, – похоже, ранен – вон кровавый след. Я пустил собак. Надо двигаться за ними.

– А куда вы поставили второго? – спросил Петр Антонович.