Пожиратели облаков
Шрифт:
– Тебе нужно что-то сказать, – стоя на пьедестале из бутылей, вслух обратился он к самому себе. – Что-то предложить.
Он повернулся к предвечернему солнцу, давая сожмуренным векам впитать его лучи (получились искристые головастики, зависшие в розоватом море). Вслед за этим Марк сделал десять глубоких вдохов и выдохов.
Зазвонил мобильный, и он вздрогнул, чуть не шмякнувшись с бутылей вторично. Он глянул на дисплей, думая скинуть вызов. Но высветившееся имя (от которого он внутренне невольно поморщился) было не из тех, связь с которым обрывают. Скорее наоборот. И Марк, загасив чинарик об угол
– Слушаю?
– Марк. Это Джеймс Строу.
– О, мистер Строу! – воскликнул радушно Марк, одновременно закладывая в рот мятные лепешечки, которые обычно посасывал после курения.
– Марджори Блинк говорит, что ты сегодня выступаешь на ток-шоу той женщины?
– Да, сэр. Марго. Я сейчас, кстати, уже там, в кулуарах.
– Марк, я же тебе говорил: не называй меня «сэр». У меня ощущение, что мы с тобой за это время стали гораздо ближе.
Строу говорил это уже не раз, но так и не обозначил, какого уровня фамильярности достигли их отношения.
– Да-да, в самом деле… мистер Строу. Именно так.
Вместо ответа последовала леденящая пауза. О том, чего он хочет, Строу обычно давал знать без промедления. Спустя еще пару секунд Марк решился сам его об этом спросить:
– Э-э… Мистер Строу? У вас, наверное, был какой-то вопрос?
– Успокойся, парнище, – жизнерадостно призвал магнат. – Я звоню лишь затем, чтобы пожелать тебе удачи. Для тебя это большой день, я знаю. И я хочу помочь тебе обрести ту самую кристальную ясность мысли, которую столько раз помогал получить мне ты. Даже я иной раз чувствую себя на взводе перед советом директоров или с моими делишками в конгрессе, что я завел с прошлого года. Так вот это ты меня научил, как со всем этим успешно справляться.
– Спасибо, большое спасибо.
– Мне тут докладывали, что эта Марго дама еще та, – продолжал Строу. – То она говорит «мне импонирует ваша искренность» или «да, это так интересно», а потом вдруг – бац! – и она тебя на чем-то подловила. Занозистая женщина.
Марк об этом как-то даже не задумывался.
– Так вот я хочу, чтобы ты знал: я уверен, что ты блеснешь на этом чертовом телешоу. И чтобы внести определенность, я предельно четко дал понять организации Марго, что все мы в «Синеко», и я лично, глубоко верим в тебя и твою работу.
– О, вы так добры, мистер Строу. Это для меня… э-э… значит очень многое.
В дверь снаружи постучали:
– Мистер Деверо. Готовность две минуты.
– Всё, меня зовут. Пора идти.
– Конечно, конечно. Слушай, Марк?
– Да?
– Пожалуй, мне нет необходимости разъяснять, что сегодня у нас открывается великолепная возможность объединиться в один тандем, о котором мы с тобой разговаривали. И ты, кстати, дал согласие.
Ум у Марка метался. Он даже не сразу нашелся с ответом.
– А, ну да, разумеется. С волнением это предвкушаю.
(Вот черт. На что я такое соглашался?)
– Прекрасно, просто прекрасно. Ну что, дружище: гляди им в глаза. В самые глаза!
Это было одно из изречений философии Марка: «Каким бы ни было ваше желание, глядите ему прямо в глаза».
В окружении световых табло и всевозможной аппаратуры Марка препроводили из гримерной на небольшой пятачок перед выходом под камеры и софиты. Слышно было, как Марго объявляет имя своего гостя. Марк мельком представил, какую, должно быть, радость и гордость испытывает его мать, слыша сейчас по телевизору имя своего сына. На главном табло высветилась команда «в кадр», и Марк вышел в безупречную сценическую имитацию гостиной, под одностороннее око десяти миллионов зрителей. Телеведущей он деликатно пожал руку, помахал рукой в объективы камер и с подчеркнутой старательностью изобразил, что усаживается поудобнее. Началось с самого легкого: он скромно кивал в такт словам Марго о внезапном оглушительном успехе его книги.
По тому, в какой манере она вела свой рассказ, можно было подумать, что он нашел лекарство от какой-нибудь ужасной болезни или придумал средство доставки воды в Африку. Марго поведала аудитории, что он изменил миллионы жизней. А затем с таким видом, будто до нее это дошло только сейчас, заявила, что была чуть ли не первым промоутером «Изнанки, явленной наружу».
– Не уверен, что это как-то связано с ее успехом, – улыбчиво перебил ведущую Марк, попутно прихлебывая элитный зеленый чай из кружки, заранее приготовленной для него на «звездном» приставном столике. Марго эта реплика застала будто бы врасплох. Как, она в самом деле слышит такое от своего гостя? И кому это хватает наглости ей дерзить?
Тут Марк ей возьми и подмигни. Подмигивание у него выходило мастерски. Здесь главное совершенно не задействовать мимические мышцы: ни лоб, ни брови, ни губы. Все должно быть четко рассчитано: мигнешь слишком медленно, и это будет выглядеть глупо; чересчур быстро, и это будет смотреться как нервный тик. (Марк был также отменным свистуном: мог запросто останавливать свистом такси хоть через улицу). Камера № 2 ухватила подмигивание Марка во всей его красе, а камера № 1 зафиксировала на лице Марго что-то вроде нервозного румянца.
– Я полагаю, вы шутите, – сказала она.
– О да, Марго, – нагловато согласился он. – Разумеется, я шучу. Вы, можно сказать, создали меня как писателя.
– Вот как? А мне кажется, Марк, вы создали себя сами. Разве нет?
– Создал, создаю и буду создавать. Но кто бы нам поверил, сделай мы вид, что все это происходит исключительно благодаря мне? – Он опустил кружку и мягким жестом обвел софиты и камеры.
– Однако именно вы сказали в своей книге: «Я визуализировал будущее, был верен себе и стремился».
Сделав паузу, она поглядела на Марка чуточку усмешливо. А он приподнял руки ладонями кверху и, потупив взор, возвел брови: жест человека, искренне сомневающегося в искренности только что прозвучавшего.
Марго взяла обеими руками его скромный пэйпербек.
– Вот оно, ваше творение, – сказала она, глядя на аннотацию. – А то, чего вы хотели, струилось из вас, по вашим же словам, «как вода с горного склона, как информация из поисковой системы». Думаю, что многие, многие люди сочли эти слова вдохновляющими. А сами вы так не считаете?