Пожитки. Роман-дневник
Шрифт:
– Что-то нам тут не нравится, – говорят наверху, – что-то вот как-то в некоторых местах вроде бы не очень…
Это они так трудятся, менеджерят, отрабатывают свои миллионные годовые заработки.
– Что-то вот мне как-то кажется… – чешет свою лощеную репу высокопоставленный подлец, он же Супертворческая Единица. – Где-то, по-моему, как-то в некотором роде почему-то не очень хорошо складывается.
Все приводит к тому, что Девушке укорачивают стрижку.
– Вот! – удовлетворяется начальствующий мерзавец. – Так бы с самого начала!
Проходят смотры. Приходят деньги. Они ничем не оправданны.
– Ага! – встряхиваются доходяги-боссы. – Что-то, кажется, у нее с головой не очень…
– Где именно?
– Э-э… – запускают мошенники креативное мышление. – Там, вот… где у нее, значит, когда она сидит… голова вот где у нее… с левой вроде бы стороны… Надо еще подумать.
Звонят стилисту.
– Займитесь.
– А что нужно?
– Ну-э-э… вам же лучше знать! Мы вас на то и держим. Оцените профессиональным взглядом, там вот, мм… где у нее голова, когда она в ракурсе… как бы, сидит. С одной стороны оставьте, а с другой… там как-нибудь, в общем… приберите чуть-чуть, чтобы живенько стало. Мы потом посмотрим.
Девушку обстригают еще короче.
Через месяц цикл повторяется.
Последнюю фотосессию она провела в образе Вайноны Райдер. Боюсь, что еще через месяц я перестану отличать на ощупь голову несчастной от ее лобка. И правильно – чего не сделаешь за деньги, ради чужого успеха. Мои неудачи тут рядом не стояли.
Вечером, когда все разъехались, потребовалось закрепить полученный результат финальной дозой, – благо закуска еще оставалась, и Девушка по виду излучала умеренный оптимизм. Взволновавшись перед последней стопочкой, я дернул горлышком мимо нее и пролил несколько заключительных капель, отчего стопочка оказалась наполненной не до конца.
«Нормально, – решил тем не менее я, – с мениском наливают только отъявленные , а мы – культурные люди».
Вытирая пролитые капли, я нечаянно толкнул стопочку и выплеснул из нее еще часть содержимого.
«Ёбдт!.. – мелькнуло в голове. – Во как люди культурные становятся отъявленными! Причем в худшем смысле».
– Подожди, – сказала тут Девушка. – Надо навести порядок.
Я не понял. Но покорно наблюдал, как она вытирает тряпкой стол. Наблюдал до тех пор, пока подытоживающим взмахом руки Девушка не толкнула многострадальную стопочку (последнюю!), опустошив ее практически наполовину.
Катарсис тихо царапнулся во входную дверь. Даже стол был прижат к стене не плотно, а как-то глумительно кобенился, сикось и накось – одним углом впритык, а другим вихляя где-то на расстоянии.
– Короче! – заявил я по возможности брутально. – Помоги-ка…
Мы с Девушкой взялись за стол и придвинули его вплотную к стене. Придвинули аккуратно, без рывка и почти беззвучно. Только из стопочки почему-то снова плеснуло. Я расценил это как завершающий плевок судьбы в душу. Плевок, соразмерный количеству водки, исторгнутой Роком из моей последней стопочки. Но не роптал! Даже мысленно! Горько лишь усмехнулся и затаенно сел, вооружившись стопочкой с еле мерцающим на ее дне содержимым.
– Ну… – произнес я, аккумулировав остатки мышления, – ну, значит…
И устремил стопочку ко рту.
Предательский сустав в локте щелкнул. Рука дернулась сверх всякой меры. Последняя водка покинула стопочку, устремившись мимо моего рта…
– А-а-а!..
Перед тем как пожелать мне «спокойной ночи», Девушка попросила принести ей стакан воды. Начала утолять жажду и вдруг спросила:
– Слушай, у тебя бывает так, что, когда страшно, всегда пить хочется?
– Конечно! – оживился я.
Меня ведь всю жизнь мучает бессмысленная тревога, страх без причины. Творчество, кстати, во многом служит лучшей панацеей от этого странного психического недуга.
– У меня так постоянно! – радостно признался я жене. – У меня внутри есть сакральное место, которое способен заполнить либо страх, либо выпивка. И знаешь… оно, это место, никогда не пустует.
Девушка сделала последний глоток и протянула мне пустой стакан.
– То есть ты либо бухой, либо трус, – сказала она.
День на нервах
Бакка загнуло в пояснице.
– Когда разогнетесь, – сказал ему врач, – нужно сделать рентген. Либо это защемление нерва, либо межпозвоночная грыжа. Необходимо узнать, требуется ли операция?
Несчастный Бакк корячился сутки. Он передвигался по квартире, толкая перед собой компьютерный столик на колесиках. В основном лежал, помышляя о различных вариантах собственной участи. Рядом стояла бутылка с водой. Очень хотелось пить, но он специально не притрагивался к бутылке. О том, чтобы лишний раз сходить в туалет, речи не шло… Но мир, как известно, защемлениями не страдает. Поэтому успешно вторгается извне, не делая скидок. Часов в одиннадцать утра раздался звонок в дверь.
«Ну, кто это может быть?! – подумал больной. – Неужели врач? Так ведь я еще не звонил в поликлинику. Может, супруга вызвала? Вот сюрприз!»
С огромным трудом он стащил себя с дивана и на четвереньках медленно пополз в сторону двери.
Звонок прозвенел еще раз – уже настойчивее.
«Ну, точно врач!»
С трудом добравшись до замков, Бакк отпер. А впереди еще тамбур и два метра до следующей, общей двери.
«Этого я уже не осилю», – решил бедолага.
– Кто там? – крикнул он.
– Это ваша соседка из третьей квартиры…
«Что за бред! Неужели все мои мучения – только из-за того, чтобы иметь «счастье» с ней пообщаться?»
– А что случилось? – спросил он.
– Хочу поговорить насчет вашей дочери!
Никаких дурацких мыслей, впрочем, не возникло, потому что, если с малышкой что-нибудь, не дай бог, случилось, им бы или позвонили, или пришла бы воспитательница.
Бакк дополз до общей двери и увидел довольно миловидную даму лет тридцати пяти. Дама заметно нервничала.