Позолоченная роза

Хамм Эмма

Сколько ночей он провел так один? Сколько ночей он страдал без помощи?

Груда подушек валялась рядом с ней, многие были разорваны, но некоторые были неплохими. Амичия схватила несколько и сунула под свое колено. Так хотя бы ноге будет удобно, пока она будет сидеть с ним ночью.

Александр прорычал под нос:

— Что ты делаешь, глупая женщина?

— Составляю тебе компанию. Я ведь ничем не могу тебя исцелить? Ослабить боль?

Еще волна пробежала по нему, кости двигались под его кожей. Он захрипел, покачал головой. Слова вырвались из него стоном:

— Ты не должна

тут быть. Не когда я такой.

— Почему? — она говорила себе не обижаться из-за слов страдающего. Он не хотел, чтобы она была тут, по своим причинам, а не потому, что считал ее плохой или…

Она не хотела поддерживать мрачные мысли в голове. Мысли, что говорили, что она не годилась для всего этого.

Он глубоко вдохнул, подавляя боль, движущуюся по его телу. Она видела, как его ребра двигались, и он словно стал больше.

— Я пытался тебя убить, — выдавил Александр. — Я сбросил тебя с крыши, хотел тогда тебя убить. Я напугал тебя. Убедил, что я — всего лишь монстр, и так и есть. Я никем другим быть не могу.

Амичия смотрела на него. Каждое движение, полное боли. Когда волна того, что мучило его, прошла, она подвинулась, легла на бок с огнем за ее спиной. Она протянула здоровую руку и опустила ладонь на пол рядом с ним.

— Думаю, ты хочешь быть монстром, — прошептала она. — Думаю, это все проще, если ты веришь, что заслуживаешь этого.

Он посмотрел на нее красными глазами, щурясь, кошачьи зрачки почти пропали.

— Я сломал твои кости. Я пронзил твою кожу. Смерть чуть не забрала твою душу из-за меня. Ты не должна быть тут, petite souris.

— Возможно, — прошептала она. — Но я учусь прощать.

Он искал что-то в ее глазах, а потом сдался. Александр опустился, подражая ее позе, протянул свою руку. Он нежно опустил ладонь с когтями поверх ее ладони.

Его ладонь скрыла ее ладонь. Когти задели нежную кожу ее запястья, но Амичия не боялась.

— Если бы я только мог научиться делать то, что ты делаешь, — прошептал он.

— Тогда мы научимся вместе, Король Жути.

Амичия не знала, можно ли было научить прощению, или это нужно было заслужить. Но она знала, что теперь доверяла ему.

Глава 23

Александр

не должен был приходить сюда. Он должен был оставить ее в библиотеке, где она искала уединения от его народа.

Он знал, что она будет тут. Где еще он ее нашел бы? Она не прекращала изучать произошедшее с ним и его народом. Ему не хватило смелости сказать ей, что многие его воспоминания вернулись. Каждый миг рядом с ней раскрывал все больше об их ситуации.

И что ее миссия была безнадежной.

Только дверь библиотеки разделяла их. Он слышал, как она шуршала страницами книги у стеллажа возле двери. Жар ее тела почти ощущался сквозь дерево, как и ее запах.

Она пахла лимонами и свежим воздухом. Как можно было сохранить разум, когда он хотел склониться ближе и узнать, пахли так ее волосы или ее кожа?

Он прижал ладонь к двери. Говорил себе уйти, оставить ее в покое, как она и хотела. Она исследовала. Он помнил, как ощущалось, когда тебе мешали искать ответы.

Его ладонь без разрешения приоткрыла дверь, ноги понесли его в библиотеку. Он уже ругал себя. Амичия заслужила место, где ее не будут преследовать он и его народ.

Они всегда преследовали ее. Даже он, больше всех помнящий, кем был, ощущал гнев, кипящий у поверхности. Чудище в нем распалялось от мысли о ее крови на его языке. Оно хотело поглотить ее.

Мужчина в нем хотел, но другого.

Она стояла у стеллажа в самом простом платье из всех, что он послал в ее комнату. Бледно-желтый шифон, корсет туго подчеркивал ее узкую талию. Рукава были длинными и широкими, а юбка свободно развевалась вокруг ее тела, но все еще подчеркивала ее сильные бедра.

Амичия искушала своим видом. Александр не знал, как справляться с этими эмоциями, когда он уже боролся с другими каждый день.

Она потянулась к книге, что была слишком высоко для нее. Он склонился над ее головой и схватил книгу раньше, чем Амичия поняла, что он был в комнате.

Он ожидал, что она вскрикнет от удивления или страха. Он не винил бы ее за страх, когда крылатое чудище с рогами появилось из ниоткуда и склонилось над ней. Чем он думал?

Но она не испугалась. Она отклонила голову к его груди и посмотрела на него с улыбкой.

— Спасибо, — сказала она, голос был мелодичным. — Я как раз искала эту.

Александр застыл, глядя на нее, в ее глазах не было ни капли страха. Она словно смотрела на друга, а не на монстра, который пытался убить ее много раз.

Конечно, он уже не был монстром. Он помнил, где он был и откуда прибыл.

Но он не мог рассказать ей. Он хотел поведать ей тайны о мужчине в саркофаге, о гробнице и магии в тех стенах. Но ей нужно было узнать детали самой.

Такие были «правила», как она их называла. Он не создавал их и не хотел им следовать. А приходилось. Он следовал правилам и глядел на нее как дурак.

Кашлянув, Александр отошел с книгой в руке, крутя ее в своей ладони, чтобы отвлечься.

— История Солейля?