Позолоченная роза
Шрифт:
С ним поместье казалось больше. Шагая за темным силуэтом чудища, она словно попала в книгу сказок. Дьявол вел ее к аду или искуплению.
Амичия пыталась стучать костылями тише, но устала от этого сильнее. Она не могла так продолжать, а он не замедлялся. И она застучала костылями, звук отражался от стен вокруг них, будто биение сердца.
Он ответит на ее вопросы? Зачем тогда идти куда-то еще в поместье?
Сомнения терзали ее разум, оставляя страх и ужас. Может, теперь он обратит ее в такое чудище, как он.
Она не обвинила бы его. Это давно ожидало ее. Но она все равно не была готова.
Амичия пыталась думать, что сделал бы ее отец, хоть сердце болело от мыслей о нем. Он верил, что во всех было хорошее, но порой это хорошее нужно было раскопать, распутав душу, как он — ее длинные волосы.
— Амичия, — сказал бы он с разочарованием в теплом голосе. — Ты еще не дала им шанса. Пора дать чудищу раскрыться и увидеть, что в нем скрыто. Может, ты сможешь помочь.
Его голос был ясным в голове, словно он оставался рядом, а не сгорел в городе, который она разрушила.
Король Жути замер у лестницы, ведущей наверх, выше, чем, как ей казалось, было поместье. Они уже были на четвертом этаже. Снаружи она насчитала всего три этажа.
Он строгим взглядом окинул ее фигуру.
— С лестницей справишься?
— Справлялась, хоть ты и сломал мою ногу.
Он хмыкнул.
— Тогда иди сама.
Он пошел вверх по спиральной лестнице, и она гадала, спрашивал ли он так, нужна ли ей помощь. Он хотел помочь ей, раз она пошла за ним? Это было слишком добрым поведением для такого, как он. Монстры не думали об удобстве других… верно?
Шаг за шагом, она шла за ним по узкой лестнице. Когда она добралась до вершины, нога и рука пылали. Но Амичия хотела все сделать самостоятельно, даже если просто хотела бросить ему вызов. Он сломал ее, но она не была мертва.
Лестница вела к крыше, а не к еще одному этажу, который она не видела. Ровное и широкое пространство было покрыто толстым слоем снега. Чистого. Нетронутого. Амичия почти расстроилась, что ее не ждала тут еще одна тайна.
Может, так было лучше. Ее любопытство подвело ее. Переломы были доказательством.
Амичия осторожно вышла туда, откуда он ее сбросил. Казалось, с того момента прошла вечность, но она будто миг назад летела над снегом.
Он повернулся к ней, звезды обрамляли его рога.
— Эта ночь не для смерти.
— Когда мы были тут в прошлый раз, ты сбросил меня с крыши.
— И ты выжила, — свет луны сверкнул в его глазах, отражаясь, как у зверя. Глаза сияли во тьме. — Я был сам не свой в ту ночь. Со мной долгое время так было.
Луна вышла, но звезды сияли ярче нее. Огромные скопления звезд рассыпались по небу, река огоньков озаряла мир. У каждой была история. Ее отец рассказывал эти истории ей перед сном, указывая
Амичия так увлеклась звездами, что не заметила странную часовню посреди крыши, пока Король Жути не пошел к ней.
Здание было меньше, чем она ожидала, наверное, вдохновленное другой страной. Четыре закрученных мраморных шипа поднимались и соединялись, создавая крышу. Творец вырезал на мраморы руны. Странные символы будто сияли, но Амичия повернула голову, и сияние пропало.
Король Жути был темным силуэтом, закрывшим зловещий свет. Сияние не задевало его фигуру, пока он шел к часовне.
Она сглотнула, во рту вдруг стало сухо.
Амичия не скоро добралась до часовни, прижала ладонь к шпилю, чтобы не упасть.
— Что это за место?
— Когда-то это был дом веры, — ответил он. Король Жути прошел в центр странного здания, где стояла одна статуя, и опустился перед ней на колени.
Мрамор мог когда-то быть в облике женщины, но Амичия не знала точно. Лицо давно разбилось. Куски мрамора отлетели от груди, бедра и ступней. Когда-то давно это была не просто реликвия.
Странно, но Амичия ощущала печаль, глядя на статую. Она облизнула губы. Что говорили, когда кто-то горевал? Крылья Короля Жути опустились на плечи, прижались к его бокам. Он благоговейно опустил голову, ладонь застыла перед статуей.
Она уловила шепот молитвы. Она не понимала язык, но узнавала эмоции.
Он молил о прощении.
Она молчала, сторожила Короля, который сделал все, что мог, чтобы уничтожить ее. В этот миг они были не похитителем и женщиной, уничтожившей город. Они были двумя людьми, которые знали, что такое — просить прощения у высшей силы.
Шепот замедлился и утих. Амичия прошла ближе, стуча костылями.
— Ты сказал, что ответишь на мои вопросы.
— Подозреваю, у тебя их много.
— Не сосчитать, — ответила она. — Но сперва я хочу узнать, кто ты и как таким стал.
Король поднял голову, смотрел в ночь мимо статуи. Он не поднял головы, когда ответил:
— К сожалению, я этого не помню. Боюсь, многие твои вопросы останутся без ответов, потому что моя память… потеряна. Порой мне кажется, что я что-то знаю, а в другие моменты не знаю даже, кто я.
— В какие моменты ты что-то знаешь? — сердце Амичии замерло, дыхание застыло в легких, пока она ждала его ответа. Миг был важным. Словно большой секрет вот-вот мог раскрыться.
Король повернул голову, посмотрел ей в глаза своими красными кошачьими глазами.
— Я вспоминаю, кто я, только когда смотрю на тебя.
Язык Амичии не слушался, ладони стали потными. Она не знала, как ответить. С языка сорвалось:
— Не понимаю.
Если она не ошибалась, его лицо сморщилось с разочарованием, и он поднялся с колен. Король Жути возвышался над ней, рога тянулись к небу, крылья были широко раскрыты.