Позолоченные латунные кости. Коварное бронзовое тщеславие
Шрифт:
Об этом я и думал, когда она сказала:
– Я – одна из десяти самых могущественных колдуний Танфера.
Но маленькая девочка внутри ее не измеряла свою ценность подобным образом.
– Здесь я это сознаю! – С этими словами она ударила себя ладонью по голове.
– Итак, вопрос в следующем: кто пугает Руперта больше, чем ты? – спросил я.
Это вызвало удивительно девчоночью улыбку.
– Ну да. Но тебе нужно помнить, что Руперт все равно останется независимым человеком. Даже если кто-то хочет, чтобы он наложил в штаны. Он
До меня донеслось слабое, очень слабое веселье.
Бегущая по ветру продолжила болтать:
– Он без слов дал мне понять, что надеется: я буду помешивать в котле. Он намекнул, что на задворках есть люди, которые вряд ли отступят из-за того, что власти не хотят, чтобы кто-то разнюхивал.
Это было похоже на Руперта. Он будет следовать своим правилам, но не заметит неповиновения. Поощрение там и сям может подтолкнуть к большему неповиновению.
– Мне надо идти, – сказала Бегущая по ветру. – Я не могу позволить себе отвлекаться.
Она спорхнула с моей кровати и двинулась к окну медленней, чем могла бы. Было нетрудно понять: женщина желает, чтобы я ее остановил. Насколько я мог судить, она без труда улавливала, что именно так я и хочу поступить.
Этого не случилось. Если такому и суждено произойти, сейчас не время.
Бегущая по ветру выбралась из окна. Неуклюже и тоже медленней, чем могла бы. Но она стала божественно грациозной, едва начав свой путь в лунном свете.
– Есть в тебе что-то такое, – сказала она. – Когда твои отношения с рыжеволосой рухнут, я приду за тобой. Ты будешь изумлен. О нас заговорит весь город. Наша свадьба будет свадьбой года.
Я сглотнул и разинул рот, а она упорхнула, не оставив ни малейшего сомнения, что каждое ее слово было продуманным. Люди с Холма очень серьезны, когда делают декларативное заявление. Даже застенчивый, не приспособленный к жизни в обществе человек с Холма.
Это вызвало у меня смешанные чувства.
Я откинулся на подушку, уверенный, что всю оставшуюся жизнь не смогу заснуть.
У меня есть таланты. Есть навыки. Когда в голове слишком бурлят предположения, я пристаю к живущему (так сказать) в моем доме логхиру, который вмешивается и затыкает меня.
Я проспал почти до полудня, и Синдж пришла меня будить. Проснулся я в хорошем настроении.
– Если бы за это нас обоих не сожгли на костре, я бы…
Мой язык одеревенел. У меня свело челюсти. Старые Кости никогда еще не прикасался ко мне подобным образом.
То, что ему что-то было нужно, – не оправдание!
Лица крысюков не приспособлены хмуриться. Но Синдж могла прищуриться и спросить: «Что?» – самым озадаченным тоном.
– Синдж, я собирался отпустить очень скверную шутку, которая вышла бы за рамки приличия. Извини. Меня слишком долго тут не было.
Она была смышленой, но этого не поняла. И слава богу. Или богам. А может, старому Покойнику на первом этаже, который спас меня от дурного привкуса во рту.
Что
«К тому времени как тебе стукнет двести, мы превратим тебя в зрелого, чуткого, восприимчивого взрослого человека, который сперва думает, а потом говорит… Ох, голубчик!»
«Ох, голубчик»? Что это вообще значит?
Пока происходил мысленный диалог, я с трудом выбрался из постели. Моя любимая деловая партнерша, чьи чувства я только что так смело принял в расчет, вынюхивала кругом с нарастающим возбуждением.
– У тебя минувшей ночью была женщина!
В ее голосе слышались сердитые нотки.
Но несколько раз агрессивно втянув носом воздух возле кровати, она расслабилась.
Может, Покойник ввел ее в курс дела. Или она выяснила все благодаря своему носу мутанта. Гаррет поборол искушение.
«Ох, голубчик, у нас скоро будут неожиданные гости. И тебе нужно быть здесь, чтобы помочь справиться с ними».
В моей голове возник образ банды сердитых Детей Света. Они стояли на улице, напоминая большую черную кляксу.
– Тоже мне важность! Не обращай на них внимания.
«Я бы предпочел так не поступать. Эти старики могут причинить неприятности посерьезней, чем большинство людей, которые угрожают бедами и увечьями».
Само собой, Покойник ничего не объяснил.
При помощи Синдж я сделал себя презентабельным и был готов прежде, чем раздались удары в дверь. В глазок я увидел множество черных одежд и предоставил этому люду кипеть, пока наш Покойник не решил, что они готовы.
Моим первым впечатлением было: «Ух ты! Стоит послать Синдж за капитаном Роджером».
Половина явившихся людей собиралась испустить дух еще до заката. Их средний возраст, должно быть, исчислялся в трехзначных цифрах. Самый младший выглядел так, будто начал мечтать о добрых старых временах тогда, когда Покойник был еще молокососом.
Четверо уже добрались до моего крыльца.
– Приветик, отцы. Чем могу помочь?
Как они выживут, взбираясь на крыльцо?
– Если вы собираете пожертвования для вашей церкви, должен сказать, что мы ортодоксы.
Прирожденные. Я не был на церковной службе целую вечность.
– Ты держишь здесь в заточении брата Хото Пеппера. Мы пришли забрать его.
Покойник передал: «Втащи уродливого в дом и закрой дверь. Запрись, а потом приведи его сюда».
Как превосходно! У нас был план. Все, что мне оставалось сделать, – это выбрать победителя.
У Старых Костей не было никакого терпения. Над головой одного из стариков появился нимб.
Я схватил этого долгожителя, потянул за собой, захлопнул дверь, заперся. Точнее, Синдж справилась с запором, пока я придерживал закрытую дверь.