Позор и чистота
Шрифт:
– Как складывались ваши отношения? – полюбопытствовал Леша.
– Отношения складывались по-разному, – грустно ответила Карантина. – С моей стороны было больше любви, чем с его стороны, потому что он был окружен разными женщинами и уделял им много внимания.
– Он ведь был женат? (Яна)
– Да, он был женат на жене, имел двоих сыновей. Получилось так, что я забеременела и сказала ему, что очень хочу этого ребенка.
– И что вам ответил Валерий? (Леша)
– Он был категорически против. Он сказал, что при его занятиях он не сможет уделять ребенку внимание.
– Что вы решили?
– Я уехала домой, туда, где жила раньше, и родила дочку.
– Мы просим выйти на сцену
…………………………………………………………………….
– Я иногда представляю себе, – хмыкнула Нина Родинка, – что иссяк источник волшебной мороки и Майя сдернула с мира свое покрывало. Нет больше вожделения, нет любовной страсти, нет волнений души и даже нежности и любопытства нет. Ни у кого ни к кому. Мужчины и женщины вдруг видят друг друга такими, какие они есть, и ничего им больше не нужно друг от друга ни в каких композициях. Это бывает в старости, а тут бы сделалось со всеми! Вот где был бы конец, а вы говорите – ядерная война; нет, ежели после катастрофы останутся хоть какие-то индивиды и по-прежнему будут интересоваться телосложением друг дружки – это ж разве конец! Это опять только начало…
…………………………………………………………………….
– Теперь мы все видим вашу прекрасную дочку, скажите, пожалуйста, как вам удалось воспитать ее без отца? Или он вам помогал материально?
– Нет, – покачала головой Катаржина. – Он мне ничего не помогал, и я его с тех пор не видела. Нику мне помогала воспитать моя мама, Валентина Степановна. Она оставалась с ней, когда я уезжала на заработки. Я много работала за границей…
– А кто вы по профессии? (Яна)
– Я актриса, певица. Я, правда, не доросла до большой сцены, но много работала в кабаре, в ресторанах, попала даже на сезон в Мулен Руж (попала действительно, разъясним мы, работала в гардеробе). Недавно я решила окончательно вернуться на родину и вплотную заняться дочерью, потому что она пошла в последний класс и впереди большие расходы. Я обратилась к Валерию, который тоже вернулся несколько лет назад из Америки и постоянно живет теперь в Москве. Он мне отказал. Я знаю, что по закону он мне ничего не должен, я не подавала на установление отцовства. Не могла же я судиться с любимым человеком! Но по совести Валера поступил подло. Он состоятельный человек, имеет несколько квартир в центре города. Но он даже не захотел посмотреть на свою дочь!
Ника сидела молча, изредка взглядывая на людей в студии и машинально потирая пальчиком джинсы на коленке, где красовалась мнимая потертость.
– У нас в студии заслуженный юрист России, член московской коллегии адвокатов Алла Кипнис! – объявил Леша, и в кадре появилась худая устрашающая женщина в пяти бусах, с любезной улыбкой.
– Я хочу сказать нашей героине, что закон не устанавливает никаких временных преград в отношении установления отцовства. Вы можете это сделать хоть сегодня в установленном порядке. Установить отцовство – законное право любой женщины, желающей установить отцовство. Так что вы можете вступить в обладание правами в законном порядке.
– Не хочу я подавать в суд, – ответила Карантина, сделав паузу. – Он сам знает, что это его дочь. Я хочу, чтоб в нем совесть проснулась! Он везде говорит, как он любит свою публику, может, он найдет немного любви для родной дочери?
–
– К сожалению, Валерий Времин не смог сам прийти к нам в студию, – сообщила Яна, – но вместо него пришел его друг, издатель журнала «Музор» Геннадий Барабанов. Геннадий, что вы думаете об этой ситуации? Прав ли отец, отказывающийся от ребенка, рожденного вне брака?
– Знаете, я бы хотел повернуть наш разговор в другую сторону, – сказал, немного пыхтя, Гена Барабан. – Мы тут слышали, как дамочка рассказывала про большую любовь и страстный роман. Кстати сказать, семнадцать лет назад она была никакая не Катаржина Грыбска – тьфу, язык сломаешь, – а Катя Грибова…
– Это мой сценический псевдоним, – с достоинством ответила Карантина. – Я имею право, я творческий человек.
– Ох ты боже мой, – скривился Барабан. – Так вот, эта творческая наша Грыбска была известна как девушка ммм… легкого поведения. И было ей двадцать уже с хвостом, и никакой любви со стороны Валеры не было, не было и романа, я вам как друг говорю, который все видел своими глазами. Она преследовала Валеру по всей Москве, навязывалась ему, караулила его пьяного, ну а что наш брат – наш брат легкая добыча. Речь идет не о любви, не о романе, а о, извините, случайной связи. Да еще наверняка спьяну. Как, интересно, Валера мог реагировать на разговоры про какого-то ребенка? Вы слышали про пьяное зачатие, что от него может родиться? Он ответил – никакого ребенка, и он был прав, как человек ответственный…
Тут аудитория захихикала, потому как все, что она узнала сегодня о Валерии Времине, слабо подходило под определение «ответственный».
Уловив настроение масс, Карантина пошла сражаться. Ее предупреждали, что от Времина будет враждебный человек.
– А вот вы, товарищ, сейчас меня позорите, – начала она вкрадчиво, – говорите о пьяном зачатии, а собственно откуда вам это знать? Вы рядом лежали, свечку держали? Или вас Валера накрутил? Так он что хочешь скажет, чтоб нас… это… скомпрометировать. Что у мужчины и женщины происходит – знают только этот мужчина и эта женщина. И до вас это не касается. Вы за собой смотрите! С кем вы спите и в каком виде! Всякий по себе судит, правильно? Какое пьяное зачатие – вы посмотрите на девочку, умница, красавица, персик! На пятерки одни учится. Такие дети от любви рождаются!
Публика захлопала. Карантина бешено набирала популярности.
– Я поднимала дочь, я своим трудом, от него за всю жизнь копейки не взяла. Ни к жене его не пошла, а могла бы, такую могла бы ему жизнь устроить, что он бы выл у меня на всю Москву, семью бы разбила, подала на отцовство, так ведь я ничего! Сама, все сама. И мама.
– Мы нашли маму Катаржины, Валентину Степановну, – радостно сказала Яна (она-то в отличие от Леши была наслышана про речь Валентины, натрепал Коля, с которым она приятельствовала). – Она живет в своем доме под Санкт-Петербургом. Вот что она рассказала нашему корреспонденту.
Карантина повернула голову, чтоб увидеть сюжет. Повернулась и Ника…
…Такой Валентины никто из них не видел. Пьяное, разбухшее чудище, тяжело ворочающее языком, исподлобья глядело на мир.
«С матерью… – сказала Грибова с экрана. – Катька – пиип – утащила мою Веру… Катька! Задушу своими руками. Все Ящеры знали, что ты проститутка. От срама я уехала на деньги твои позорные!
– На какие деньги, Валентина Степановна?
– На те деньги, что она с того мужика взяла. С этого… Времина. Он женатый был, не мог на ней жениться. Да и что на вас, на пиип, жениться? Вы бы на себя посмотрели, на кого вы похожи. Грудь заголит, ноги заголит, живот наружу, краски полкило на лицо намажет – и давай женись на ней.