Позови меня трижды
Шрифт:
Одеваясь, Валерий бессвязно говорил еще что-то обидное, но уже не так громко, повторяя после каждой фразы: "Ты слышишь? Ты слышишь?" Катя прислушалась и действительно услышала, что в ней навсегда умирает тянувшая ее с детства безыскусная мелодия. И раскачивающимся колоколом в ней звучали чьи-то слова: "Убейте эту женщину!"
– Слышу, - эхом отвечала ему Катя, - я все слышу...
Остановившись у светофора, Валерий опять увидел ее. Как всегда, она стояла у бровки проезжей части и даже не глядела на него. Но он хорошо знал, что стоит она здесь только ради него. Два месяца назад ехали
Странно, она была совсем молодой, не такой, какой он ее еще смутно помнил. Больше Катькиных лет он бы ей не дал. И каждый раз, проезжая мимо светофора, он, холодея всем телом, радовался, что она вновь не взглянула на него.
А сейчас ему вдруг захотелось, чтобы она, наконец, повернула свое лицо к нему. Страх давно исчез, он уже хотел этого нестерпимо, страстно, как никогда еще ничего не хотел в жизни. Но изумрудом зажегся светильник рядом с женщиной, сзади ему уже сигналили другие машины, и, проезжая мимо, он почувствовал, что она с усмешкой взглянула ему прямо в глаза...
У второго после Катькиного дома светофора ее уже не было, но Валерий почувствовал, как чья-то властная ладонь сжала его сердце. Холодная волна боли стала сворачивать вокруг него время, он с трудом припарковал свой джип у бортового камня за светофором. Последним усилием он отстегнул почему-то душивший его ремень и уронил голову на руль. Прямо перед его глазами бежала маленькая мокрая Катька, ее волосы блестели на солнце, она кричала ему, смеясь: "Догоняй, Валет, догоняй!", а он все никак не мог ее догнать...
Инспектор ГАИ увидел спавшего за рулем джипа крутяка, остановившегося в неположенном месте. Он с опаской подошел к машине и осторожно постучал полосатой палкой в запотевшее окно. Тут могло ждать его все, что угодно: и взятка в зеленых, и дуло в рыло. Но человек за рулем не шевелился, инспектор потянул ручку двери, которая свободно ему поддалась, и водитель выпал прямо на грязный асфальт. В воздухе кружились ранние снежинки, но окоченевший инспектор весь вечер надеялся, что это ненадолго, ведь должна же еще быть в их краях оттепель в начале зимы. На лице мертвого водителя застыла счастливая улыбка, снежинки на нем уже не таяли, а тусклые фонари отражались в залитых слезами мертвых глазах...
ШЕСТЕРКА БУБЕН
Шестерка бубен - самая счастливая карта в колоде. Ладно, что на последок осталась. Она смягчает даже дурное значение туза пик. Означает исполнение желаний, главное ведь, не разучиться желать. С девяткой пик, видишь, перекликается. Это смерть близкого человека. Вообще-то, шестерка это всегда дорога. А бубновая дорожка должна увести с собой все печали, привести к радости и веселью, как в сказке... Так что же ты загадала? К какой радости ты решишь двигать, касатка? Погоди-ка, сама сейчас угадаю... Ага. Ближняя карта десятка бубен... Деньги? Твой выбор. Значит, так и скажем, что будет нам исполнение желания в получении денег. И все?
Мертвых, оказывается, любить гораздо проще, чем живых. Задумываясь над этой простой истиной, иногда с оторопью понимаешь, что у многих из нас будут довольно ухоженные могилки.
И можно, оказывается, в жизни умирать не однажды. Можно умирать столько, сколько самым близким нам людям будет угодно нас убивать. После того, как Валеру закопали в мерзлую землю, Катя стала умирать в который уже раз. Но жизнь все продолжалась вокруг нее, а бедное ее сердце все продолжало жить.
Странно, она почти ничего не помнила из того вечера, когда к ней в последний раз приходил Валера. Жаль, ведь о чем-то они говорили тогда, наверно, о чем-то важном...
На кладбище, провожать Валеру, она не пошла, и поэтому он все еще оставался для нее живым. Разум ее никак не мог примириться с утратой. В ее голове все так же сворачивалась оборотная ведомость их отношений, росла солидная кредиторская задолженность Валерки за все предыдущие кварталы до того, как он во второй раз пришел к ней. Но каким же дебетом она могла покрыть всю его несуразную жизнь? Почему она так и не смогла объяснить ему, что просто хотела сделать его, наконец, счастливым? Вот какой кредит она выставит себе теперь без него? На почве этих душевных бухгалтерских проводок Катя стала тихо сходить с ума.
Через неделю после похорон в ее квартире раздался телефонный звонок. Безумие дарит нам надежду, но это звонил Терехов.
– Катерина, здравствуй!
– А-а, это ты...
– Не надейся, утешать не собираюсь, некогда мне! Звоню из офиса, мы все, кроме тебя, вернулись, тебя только не хватает! Мы сказали ментам, что он из другого города возвращался. Хотя даже Наина знает, по дороге откуда он помер. Ее тоже по допросам таскали, она тебя пожалела.
– А что в фирме говорят?
– Кто что. Наши молчат, а дальнобойщики не стесняются, говорят, что бывшая бухгалтерша затрахала генерального насмерть.
– Скажи, чтобы заткнулись.
– Уже сказал. Слушай, знаешь, за что меня тогда кончить хотели?
– Знаю.
– Так, значит, это ты... Кать! Значит, и все документы у тебя? Ты вообще хоть одну извилину-то в башке имеешь? Связался я с тобой! Я уже к тому вечеру понял, под кем наш Валет оказался!
– Ты с радиотелефона звонишь?
– Понял.
– А я думала, что ты из-за учредительства тогда у березы мне кричал про то, какая я сука.
– Нет, про это мне уже в милиции сказали при опознании Валерки... Я тогда о другом кричал, о сугубо личном, не в производственном плане... Ты сама-то когда придешь, госпожа учредительница? Да-да, я, как учредитель решил все доли поделить!
– Как король Лир, что ли?
– Не... Я тебе и себе шестьдесят процентов оставлю, остальные на Таньку, Бобку с Райкой и Наину запишу. Наина мне за это джип вишневый отдает!
– А на кой он ей, у нее теперь черный есть!
– А ты это знаешь откуда?
– От верблюда.
– Понял. Теперь, Катерина, я тебя буду на этом джипе по ночам возить, с музыкой!
– Поздно мне уже на джипах кататься.
– Да в самый раз!
– Поздно, Саша, все поздно.
– Ты когда придешь?