Позже

Кинг Стивен

– Не знаю, но это кажется вполне вероятным.

– Вы все еще хотите услышать, что произошло, когда я его схватил?
– Я подумал о его письме.
– Подробности?

– Нет.
– Это меня разочаровало, но не удивило. Мертвецы теряют интерес к жизни живых.
– Просто помни, что я тебе сказал.

– Я буду помнить, не волнуйтесь.

В его голосе послышалась легкая тень раздражения.

– Просто поверь мне. Ты был невероятно храбр, но и невероятно удачлив. Ты этого не понимаешь, потому что ты еще ребенок, но поверь мне на слово. Эта штука из-за пределов вселенной. Там есть такие ужасы, о которых не может и помыслить ни один человек.

Если ты будешь с ним возиться, то рискуешь умереть, или сойти с ума, или уничтожить свою душу.

Я никогда не слышал, чтобы кто-то говорил о том, чтобы с кем-то возиться, это было еще одно старомодное словечко профессора, типа «морозильник» вместо «холодильник», но суть я уловил. И если он хотел напугать меня, то ему это удалось. Уничтожение моей души? Господи!

– Не буду, - сказал я.
– Я действительно не буду этого делать.

Он ничего не ответил. Просто смотрел на улицу, положив руки на колени.

– Я буду скучать по вам, профессор.

– Спасибо. Его голос становился все слабее и слабее. Очень скоро я вообще не смогу его слышать, я смогу только видеть, как шевелятся его губы.

– Могу я спросить вас еще кое о чем?
– Глупый вопрос. Когда вы спрашиваете, они должны отвечать, хотя вам может не всегда понравиться то, что вы услышите.

– Да.

И я задал свой вопрос.

51

Когда я вернулся домой, мама готовила лосося по нашему любимому рецепту - завернутого в мокрые бумажные полотенца и приготовленного на пару в микроволновке. Вы, наверное, и подумать не могли, что что-то настолько простое может быть необычайно вкусным, но это так.

– Как раз вовремя, - сказала она.
– В холодильнике есть пакетик салата «Цезарь». Ты не мог бы достать его для меня?

– Хорошо.
– Я достал салат из холодильника - из морозильника - и открыл пакет.

– Не забудь промыть. На пакете написано, что он мытый, но я в это не верю. Возьми дуршлаг.

Я взял дуршлаг, бросил туда салат и воспользовался пульверизатором.

– Я ходил в наш старый дом, - сказал я. Я не смотрел на нее, я был сосредоточен на своей работе.

– Я так и думала. Он там был?

– Да. Я спросил его, почему дочь никогда не навещала его и даже не прилетела на похороны.
– Я выключил воду.
– Она в психиатрической лечебнице, мама. Он сказал, что она пробудет там до конца своей жизни. Она убила своего ребенка, а потом пыталась покончить с собой.

Мама как раз собиралась поставить лосося в микроволновку, но вместо этого поставила его на стол и плюхнулась на один из табуретов.

– О Боже. Мона рассказывала мне, что она работает ассистенткой в биологической лаборатории в Калтехе. Она так ей гордилась.

– Профессор Беркетт сказал, что она пребывает в состоянии ката-как-ее-черт.

– В состоянии кататонии.

– Да. Так.

Моя мать смотрела на наш будущий ужин, розовая плоть лосося мерцала сквозь пелену бумажных полотенец. Казалось, она глубоко задумалась. Потом вертикальная линия между бровями разгладилась.

– Итак, теперь мы знаем то, чего, вероятно, не должны знать. Это сделано и не может быть отменено. У всех есть секреты, Джейми. Со временем ты сам это поймешь.

Благодаря Лиз и Кеннету Террио я уже это выяснил, а еще я выяснил и мамин секрет.

Позже.

52

Кеннет Террио исчез из новостей,

его сменили другие монстры. И поскольку он перестал меня преследовать, он исчез и из моей головы. Когда та осень перешла в зиму, я все еще имел привычку отступать от дверей лифта, когда они открывались, но к тому времени, когда мне исполнилось четырнадцать, этот маленький бзик сошел на нет.

Время от времени я видел мертвых людей (и, вероятно, многих пропустил, так как они выглядели как нормальные люди, если только не умирали от ран или вы не подходили к ним слишком близко). Я расскажу вам об одном случае, хотя это не имеет никакого отношения к моей основной истории. Это был маленький мальчик, не старше меня в тот день, когда я увидел миссис Беркетт. Он стоял на островке безопасности посередине Парк-авеню, одетый в красные шорты и футболку «Звездных войн». Он был бледен как бумага. Губы у него посинели. И я думаю, что он пытался плакать, хотя слез не было видно. Поскольку он показался мне смутно знакомым, я пересек часть Парковой, дошел до островка безопасности и спросил его, что случилось. Ну, кроме того, что он мертв.

– Я не могу найти дорогу домой!

– Ты знаешь адрес?

– Я живу в доме 490 по Второй авеню, квартира 16Б.

– О'кей, - сказал я, - это близко. Пойдем, малыш. Я тебя отведу.

Это было здание под названием «Кипс-Бей-Корт». Когда мы туда дошли, он просто сел на тротуар. Он больше не плакал, и у него появился тот рассеянный взгляд, который бывает у всех них. Мне не хотелось оставлять его там, но я не знал, что делать. Перед уходом я спросил, как его зовут, и он сказал - Ричард Скарлатти. И тут я понял, где его видел. Его фотография была на «Нью-Йорк-Ван». Какие-то большие парни утопили его в Лебедином озере, которое находится в Центральном парке. Все эти парни плакали, и, на голубом глазу, говорили, что они просто дурачились. Может быть, это и было правдой. Может быть, позже, я это выясню, но на самом деле я так не думал.

53

К тому времени дела у нас шли достаточно хорошо, чтобы я мог пойти в частную школу. По окончании учебного года, мама показала мне брошюры «Дальтонской школы» и «Семинарии друзей»[92], но я предпочел остаться в общественной, и поехать в Рузвельт, на родину Мустангов. Все было просто прекрасно. Для нас с мамой это были хорошие годы. Она нашла супер-пупер клиента, который писал истории о троллях, лесных эльфах и благородных парнях, которые отправлялись в далекие путешествия. У меня вроде как появилась подружка. Мэри Лу Стайн была своего рода гот-интеллектуалкой, несмотря на то, что соседские девчонки называли её чертовой киноманкой. Мы ходили в «Анжелику»[93] примерно раз в неделю и сидели на заднем ряду, читая субтитры.

Однажды, вскоре после моего дня рождения (мне исполнилось пятнадцать), мама прислала мне сообщение и спросила, могу ли я заглянуть в офис агентства после школы вместо того, чтобы идти прямо домой - ничего особенного, сказала она, просто есть кое-какие новости, которые она хотела передать лично.

Когда я пришел, она налила мне чашечку кофе - необычно, но не неслыханно к тому времени - и спросила, помню ли я Джезуса Эрнандеса. Я сказал ей, что помню. Он был напарником Лиз в течение нескольких лет, и пару раз мама брала меня с собой, когда они с Лиз обедали с детективом Эрнандесом и его женой. Это было довольно давно, но трудно забыть детектива ростом шесть футов шесть дюймов по имени Джезус, даже если оно на самом деле произносится как Хей-сус.