Позже
Шрифт:
В тот же вечер я получил электронное письмо от профессора Беркетта: «Я провел небольшое исследование с интересными результатами. Я подумал, что тебе тоже будет интересно». Там было три приложения, все три - рецензии на последнюю книгу Реджиса Томаса. Профессор выделил те строки, которые показались ему интересными, предоставив мне самому делать выводы. Что я и сделал.
Из «Санди Таймс Ревью»: Лебединая песня Реджиса Томаса - обычная смесь секса и болотных приключений, но проза острее, чем обычно; тут и там можно найти проблески настоящего писательского мастерства.
Из «Гардиан»: Хотя давно забытая тайна Роанока не будет большим сюрпризом для читателей серии (которые,
Из «Майами Геральд»: Диалоги ровные, темп четкий, и на этот раз лесбийская связь между Лорой Гудхью и Пьюритти Бетанкур кажется реальной и трогательной, а не просто похотливой шуткой или доводящей до инсульта фантазией. Это просто великолепно.
Я не мог показать эти рецензии маме - они вызвали бы слишком много вопросов, - но я был уверен, что она, должно быть, видела их сама, и догадывался, что они сделали ее такой же счастливой, как и меня. Мало того, что ей все сошло с рук, она еще и пролила свет на печально подмоченную репутацию Реджиса Томаса.
В течение нескольких недель и месяцев после моей первой встречи с Кеннетом Террио я часто ложился спать, чувствуя себя несчастным и напуганным. Та ночь была не такой.
41
Не знаю, сколько раз я видел его за оставшееся лето, и это должно вам кое о чем сказать. Если нет, то вот оно, на простом английском: я к нему привык. Я никогда бы в это не поверил в тот день, когда обернулся и увидел его стоящим у багажника машины Лиз Даттон, достаточно близко, чтобы до меня дотронуться. Я никогда бы в это не поверил в тот день, когда лифт открылся, и он был там, рассказывая мне, что у моей матери рак, и улыбаясь, как будто это была самая счастливая новость на свете. Но фамильярность порождает презрение, так говорят, и в данном случае поговорка верна.
Несомненно, помогло то, что он никогда не появлялся в моем шкафу или под моей кроватью (что было бы гораздо хуже, потому что, когда я был маленьким, я был уверен, что именно там и ждет монстр, желая схватить болтающуюся ногу или руку). В то лето я прочел «Дракулу» - ладно, не саму книгу, а офигенный графический роман, купленный в «Запретной планете»[85], - и в нем Ван Хельсинг говорил, что вампир не может войти, если его не пригласят. Если это было правдой о вампирах, то вполне логично (по крайней мере, для меня тринадцатилетнего), что это было правдой и для других сверхъестественных существ. Типа того, что поселилось внутри Террио, не давая ему исчезнуть в небытие через несколько дней, как всем остальным мертвецам. Я проверил Википедию, чтобы узнать, не выдумка ли это мистера Стокера, и, как оказалось, нет. Это было во многих легендах о вампирах. Сейчас (позже!) я вижу, что это имеет символический смысл. Если твоя воля свободна, то ты сам должен пригласить зло.
И еще кое-что. Он уже почти перестал тыкать в меня пальцем. Большую часть того лета он просто стоял в отдалении и наблюдал. Единственный случай, когда я видел, как он меня манит, был довольно забавным. Если, конечно, вы можете сказать что-нибудь о том немертвом ублюдке: это было забавно.
Мама купила нам билеты на игру «Метс» с «Тиграми», проходившую в последнее воскресенье августа. «Метс» крупно проиграли, но мне было все равно, потому что мама купила билеты на просто потрясающие места у одного из своих друзей-издателей (вопреки распространенному мнению, у литературных агентов есть друзья). Они располагались рядом с третьей базой, всего в двух рядах от поля. И во время седьмого иннинга, когда «Метс» еще держались, я увидел Террио. Я искал взглядом человека с хот-догами, и когда оглянулся, то увидел, что мой приятель Бомбила стоит возле ложи тренера третьей базы. Те же брюки цвета хаки. Та же рубашка, вся в крови с левой стороны и забрызганной ею же предсмертной запиской. Голова разлетелась, как будто кто-то поджег там вишневую бомбу. Ухмыляющийся. И да, манящий.
Инфилд «Тигров» бросил мяч, как раз после того, как я увидел Террио. Бросок от шорт-стопа в сторону третьего бейсмена не прошел. Толпа улюлюкала и глумилась, не стесняясь выражений - хороший бросок, новичок, моя бабушка может лучше, - но я просто сидел, сжав руки так крепко, что ногти впивались в ладони. Шорт-стоп не видел Террио (он бы с криком выбежал за поле), но чувствовал его. Я знал, что он его чувствовал.
И вот еще что: тренер третьей базы бросился было за мячом, потом резко отступил и дал ему закатиться в дагаут. Сделав еще шаг, он оказался бы рядом с тем, кого мог видеть только я. Почувствовал ли парень холодное прикосновение, как в фильме о привидениях? Я так не думаю. Я думаю, он почувствовал, всего на секунду или две, что мир вокруг него дрожит. Вибрирует, как гитарная струна. У меня есть причины так думать.
Мама спросила:
– Ты в порядке, Джейми? Ты ведь не получил солнечный удар?
– Я в порядке, - сказал я, стиснутые там руки или нет, но в целом я был в порядке.
– Ты не видишь часом человека с хот-догами?
Она повернулась и помахала ближайшему продавцу. Что дало мне шанс показать Кеннету Террио средний палец. Его ухмылка превратилась в оскал, обнаживший все зубы. Затем он вошел в дагаут для гостей, где игроки, которых не было на поле, без сомнения, переминались на скамейке, чтобы освободить ему место для прохода, не имея ни малейшего представления, зачем они это делают.
Я с улыбкой откинулся на спинку кресла. Я не был готов думать, что победил его - не крестом или святой водой, а тем, что кинул ему «фак», - но эта мысль все-таки прокралась ко мне на цыпочках.
Люди начали расходиться в начале девятого иннинга, после того как «Тигры» забили семь и довели счет до недосягаемого. Мама спросила, не хочу ли я остаться, и сфоткаться с мистером Метом Дэшем[86], и я покачал головой. Деш был исключительно для маленьких детей. Я фоткался с ним однажды, еще до Лиз, еще до того, как этот ублюдок Джеймс Маккензи украл наши деньги в своей финансовой пирамиде, даже до того, когда Мона Беркетт сказала мне, что индейки не бывают зелеными. Когда я был совсем маленьким ребенком и мир казался мне радостным и удивительным.
Как же это было давно.
42
Возможно, вы задаете себе вопрос, который я не задавал себе в то время: Почему я? Почему Джейми Конклин? Позже я не раз себя об этом спрашивал, и я не знаю. Я только могу догадываться. Я думаю, это произошло потому, что я не был таким как все, и оно - оно внутри оболочки Террио - ненавидело меня за это и хотело причинить мне боль, даже уничтожить меня, если бы могло. Я думаю, назовите меня сумасшедшим, если хотите, я его как-то обидел. И может быть, было что-то еще. Я думаю, может быть - только может быть - Ритуал Чудь уже начался.