Правда или долг
Шрифт:
— Флора научила меня готовить кускус, — сказала она.
— Теперь ты должна научить ее готовить гефилте фиш, и равенство ашкеназов и сефардов восторжествует.
Константин курил и тоже смотрел в ночное небо — ночь была теплой, и двери балкона были открыты настежь. Марика устроилась на его руке, а котенок дремал на подушке, и его теплый бок чуть заметно поднимался и опускался в такт его дыханию.
— Ненавижу гефилте фиш, — произнесла Марика.
— Я тоже.
— А еще Флора учит меня гадать на картах Таро. Она сказала, что на днях мы пойдем к ее хорошей знакомой, и она поможет выбрать мне колоду. Колоду должна выбирать ее будущая хозяйка, потому что колода должна с тобой заговорить, когда ты ее выбираешь. Нужно ходить по магазину и прислушиваться. А когда услышишь колоду, ее надо взять.
— Ты, похоже, восприняла мои слова про ведьму всерьез?
Марика тихо рассмеялась.
— Это ты, похоже, уже давно и надолго воспринял это всерьез.
— Не буду отрицать. Это правда.
Марика вздохнула и прикрыла глаза.
— Ты ведь сейчас уйдешь, правда? — спросила она. — Когда мы еще не жили вместе, ты всегда молчал перед тем, как уйти. Как сейчас. А потом вставал, одевался и уходил посреди ночи. Когда я спрашивала, куда ты уходишь, ты говорил, что по делам. И в такие моменты мне хотелось привязать тебя и никуда не отпускать.
— Мне нужно будет уехать на пару дней. Возможно, я не буду отвечать на телефон.
— Уехать. — Она помолчала. — Куда?
— Не буду оригинален. По делам.
— Тогда я тоже не буду оригинальна. Все будет хорошо, правда?
Константин обнял ее и поцеловал в шею.
— Конечно, милая. Я обещаю тебе, что все будет хорошо. Разве когда-то было иначе?
— Было. Все эти семь лет, когда я даже не знала, что с тобой происходит. Ты не поверишь, но иногда я ловила себя на мысли, что мне не хватает этого диалога: «Ты ведь уйдешь, правда?» «Да» «Куда?» «По делам» «Все будет хорошо, правда?» «Конечно, милая. Я обещаю тебе, что все будет хорошо».
— Но теперь ты знаешь, что все было хорошо. Точнее, все было ужасно, но теперь все хорошо, и это главное. Этот мир может рухнуть, я могу потерять все свои деньги, но я всегда буду рядом с тобой. И я обещаю тебе, что все будет хорошо. Ты мне веришь?
Марика не ответила. Она взяла котенка и положила его рядом с собой.
— Где Натанаэль? — снова нарушил молчание Константин.
— У мамы. Но после того как все это закончится, он обязательно будет жить с нами. — Она сделала паузу. — Черт возьми. Ты не поверишь, но я опять забыла про пластырь…
— Теперь я уже знаю, что это. Но не думаю, что на этот раз тебя это так сильно волнует.
— Если честно, меня это вообще не волнует. Правда, не думаю, что на этот раз кое-кто окажется таким же метким, как тогда. — Она подняла голову и посмотрела на Константина. — Говорят, что такие случайности не повторяются.
— Только намекни — и я попробую еще раз.
Марика снова положила голову на подушку.
— Предлагаю попробовать еще раз в более спокойной обстановке. Тогда, когда ты не будешь бежать по своим таинственным делам. А то и твой второй ребенок унаследует твой характер. Это будет слишком. Мне хватает Натанаэля, который в свои семь уже расставляет все точки над «I» в вопросе «кто в доме хозяин».
— Он тоже говорит тебе не сидеть в его кресле, поджав под себя ноги?
— Нет. Но зато он ворчит, когда я не ставлю на место его книги. Ты не представляешь, как он похож на тебя. Мне всегда казалось, что должно быть наоборот, но у него твой характер.
— Сейчас я хочу только одного — чтобы его детство было более счастливым, чем мое. Я всегда мечтал о том, чтобы мой ребенок никогда не слышал слов «нет денег» и мог получить все, что захочет. В последнее время я часто об этом думаю.
Марика погладила его по руке.
— Давай не будем говорить об этом сейчас, — сказала она. — У него будет все. У него уже сейчас есть все. И я обещаю тебе, что все будет хорошо.
— Теперь мы дали друг другу обещание, и обязаны его выполнить.
— Может, ты останешься ненадолго?
— Я немного подремлю, но потом мне нужно будет уходить. — Константин поцеловал ее в лоб. — Спи, дорогая. Приятных тебе снов.
… Марика стояла, положив руки на перила террасы, и изучала город.
— Ну и ну. Не могу поверить, что мы сюда забрались! Да еще и пешком!
— Если бы кое-кто не ныл каждые сто метров, что устал и хочет отдохнуть, то все было бы просто замечательно.
— Никто не ныл, — запротестовала Марика. — Но к таким марш-броскам я не привыкла.
Константин снял перчатки, положив их в карман плаща, закурил и кивнул на город:
— Посмотри. Это город, в котором ты живешь, но таким ты его еще не видела.
Ночной Иерусалим, обыкновенно даже в такие часы суматошный, с самой высокой его точки выглядел иначе. Сейчас можно было сказать, что он спокойно и величественно лежит на холмах, где его построили. Лежит и дремлет, несмотря на освещенные улицы и неспокойные времена. С каменной террасы можно было разглядеть город полностью, и Марика была уверена: возьми она бинокль — и уже Константину пришлось бы говорить ей, что он хочет домой, потому что она забыла бы про усталость и больные ноги.