Правда смертного часа. Посмертная судьба
Шрифт:
Володя был уже холодный. И даже чувствовался легкий сладковатый запах. Значит, прошло часа полтора-два».
А. Федотов: «Судя по клинике, был острый инфаркт миокарда… Я — будить Оксану! Сам растерялся, конечно. А она — в истерику! Раза три в обморок падала. Я совладал с собой— по щекам ее… Водой отливал… Я понимал, что лишних людей тут не должно быть:
— Ну-ка, давай — собирайся быстренько!
Отправил ее…»
Оксана: «Толя все это выдумал. Я никуда не уезжала, я осталась. Толя ведь — истерик. Я была
A. Федотов: «Тут же я позвонил Янкловичу, Туманову… Вызвал ментов, чтобы не было слухов… Есть протокол — «ненасильственная смерть»… Пока Вадим и Валера ехали, пришли менты… Когда? Я кинулся к Володе в полпятого… Пока обзванивал… Еще вызвал «скорую» — для очистки совести… Да… Бросился я к нему, к Высоцкому… А он — труп! Что делать?..
Я до сих пор себе не прощу… Валера передал его мне с рук на руки… А надо было… Во-первых, надо было его забрать в больницу — 23-го… А днем надо было сесть на машину и ехать за наркотиками… Заснул я, наверное, на час, задремал…
Смог ли бы я ему помочь? Трудно сказать, но я бы постарался сделать все. До сих пор не могу себе простить, что заснул тогда. Прозевал, наверное, минут сорок».
B. Янклович: «Толя потом этим так мучился… Он же попробовал на себе — сам стал употреблять наркотики, чтобы найти выход. Однажды прибежал ко мне такой радостный:
— Все! Я нашел способ! Теперь бы я его спас!
Но и он не смог победить эту болезнь, — от нее и умер».
В. Баранчиков: «Толя настолько Володю любил, что шел до конца. Вы знаете, что значит списать пустую ампулу, да еще в Олимпиаду?! А Федотов доставал любыми путями.
И никому не доверял Володю. Ну, может быть, его методы не сходились с методикой других специалистов, да и в этом деле он был не очень опытным доктором. И поймите, тогда от наркомании еще никто не излечивался».
О. Емельяненко, знакомый Высоцкого: «Толя Федотов пил беспробудно — и на похоронах, и на девять дней, и на сорок. Он считал себя виновным в смерти Володи: вроде бы как заснул… Ведь Володя настолько верил в него, настолько это демонстрировал и говорил всем, что Толя его личный врач.
Никто из ребят не считал его виновным, нет, Боже упаси…
О. Филатов: «Ну что, Толя Федотов… Зря он себя так казнил. Володя сам себя износил: и свой организм, и свой мозг…
Хотя если у меня на операционном столе умирает совершенно безнадежный больной, тоже возникает чувство вины. Думаешь, может быть, надо было сделать не так, а по-другому… В общем, такое «самобичевание врача…»
(Перед самым выходом этой книги работник аппарата Министерства внутренних дел России сообщил, что в августе — октябре 1980 года проводилось предварительное расследование «О неумышленном убийстве Высоцкого», причем выдвигалась совершенно другая версия его смерти. — В. П.)
Итак, время смерти
В. Янклович: «Я приехал домой, отключил телефон… У меня уже сил не было — все это длилось уже почти неделю. Но вдруг меня как будто дернули — я вскочил и включил телефон. И сразу же раздался звонок! Звонил Толя Федотов:
— Валера, срочно приезжай! Володя умер!»
Оксана: «Все стали приезжать… Когда Володя умер, у меня еще неделю вот здесь, на руках, были синяки. Он все время держал меня за руку».
25 ИЮЛЯ 1980 ГОДА
Люди не только запомнили, что в ночь с 24 на 25 июля 1980 года умер Владимир Семенович Высоцкий, — практически все запомнили и помнят до сих пор: при каких обстоятельствах они узнали это, что делали потом…
В. Туманов: «Без двадцати четыре звонит Федотов:
— Вадим! Володя умер!
Федотов спас его в Бухаре, а в ту ночь мог бы и не спать… Потом, ты знаешь, он был уставший, со смены…»
В. Янклович: «Я в шоке выскочил из дома, сразу же поймал такси.
— В Склифосовского!
Побежал в реанимацию, испуганный таксист за мной! Меня било как в лихорадке, там мне сделали какой-то укол… Врачи сказали:
— Мы едем за тобой!»
Владимир Коган — фельдшер реанимобиля, работник института Склифосовского: «А ночью — часа в четыре утра — прямо к нам прибежал Валерий Янклович:
— Володе плохо!
А мы же на государственной службе — надо оформлять наряды, все эти бумаги, — но здесь мы сразу же выскочили, сели в машину… Приехали на Малую Грузинскую вместе с Рюриком Кокубавой…»
Первым приезжает В. Туманов, Федотов ему говорит:
— Вот, понимаешь, Вадим, я заснул… Проснулся, а он— мертвый».
В. Янклович: «Входим в дом — я приехал на такси, врачи — на реанимационной машине… Там уже Вадим Туманов с сыном…»
В. Нисанов: «Проснулся от звонка в дверь. Это был Валерий Павлович Янклович:
— Валера! Володя умер.
Я быстро оделся, спустился вниз. Володя лежал в большой комнате на кушетке. Уже совершенно холодный… В квартире был милиционер — начальник паспортного стола нашего отделения милиции…»
В. Коган: «Володя лежал в большой комнате, уже мертвый. Там была еще одна реанимационная бригада — ее вызвали из дома… Валера сел рядом с ним, прямо на пол, схватился за голову…
В квартире было довольно много людей, — я не знал никого, кроме Янкловича и Абдулова. Нет, был еще Вадим Иванович Туманов, но его я узнал потом. Была там еще одна девушка, как мне сказали потом, — Оксана. Все были какие-то испуганные».
В. Абдулов: «На рассвете меня разбудил звонок матери:
— Сева, срочно к Володе! Там что-то страшное.