Правда выше солнца
Шрифт:
Тронул за плечо жрец: пора.
Как всегда, подступила обида – как, неужто четверть часа уже истекла? Ведь, кажется, только что руку на алтарь положил. Но Акрион знал, что жрецы отмеряют время точно и беспристрастно, следя, чтобы никто не получил благодати больше прочих.
Он с трудом поднялся с колен. Качнулся от слабости, едва не оступившись. Подбежал, суетясь, храмовый раб – помочь, удержать от падения – но Акрион вяло махнул ему: сам, мол, справлюсь. Шатаясь, поплёлся в обход статуи, к выходу во двор. Позади храма под навесом-стоей были устроены скамьи для отдыха, журчали маленькие фонтаны, росли лавровые деревца. Здесь сидели те, кто пришли раньше и уже успели
Не было больше тоски, раскаяния и стыда. Аполлон милостью своей очистил душу, забрал всё лишнее, что мешало здраво мыслить и верно поступать. Осталась лишь спокойная, почти торжественная печаль по отцу.
И ещё был гнев.
Его обманули. Заставили совершить самое гнусное из преступлений. Поганая магия застила ум и глаза, превратила в куклу, в раба. В преступника. Но Акрион – не раб. Он – царский сын и наследник трона Эллады. Теперь его долгом стала месть. Он найдёт виновного в колдовстве, осудит и покарает за злодеяние. А после – предстанет перед матерью-царицей, назовёт себя и обретёт то, что принадлежит ему по праву. Подлинное имя.
Он – Акрион Пелонид, сын Ликандра.
Решимость вновь наполнила жилы кровью. Акрион встал, чувствуя себя ещё слабым, но словно бы обновлённым. Удивительно, как люди жили когда-то без божественной благодати? Ведь говорят, еще лет триста назад эллины молились богам, не ощущая блаженства. Как же велика была милость Аполлона-Миротворца!
Он спохватился. Ведь Аполлон не только дарует благодать. Феб ждёт, чтобы Акрион исполнил его волю. «За час до заката найдешь меня у Диохаровых ворот» – так сказал Гермес, провозвестник высших сил. Закат ещё не скоро, но уже можно идти на условленное место; боги ждать не любят. Пора!
«О, дай мне сил, Аполлон, – думал Акрион, спускаясь с Акрополя. – Всего немного, чтобы дотерпеть до вечера. Дай мне сил».
Глава 4. Настоящее мастерство
Парнис. Пятый день месяца таргелиона, шесть часов после восхода. Не самый удачный из дней.
– Смерть на тебя, Кадмил! Ну и где теперь твой великолепный план?
Есть много плюсов в том, чтобы быть богом, и один из самых существенных таков: на сон требуется всего три-четыре часа в сутки. Кадмил успел выспаться после ночных приключений. Правда, он не успел ни позавтракать, ни возлечь на зарядное ложе – Локсий вызвал для отчета. Пришлось рассказать начальству всё, как есть.
Поэтому теперь он стоял навытяжку посреди кабинета, выслушивая упрёки и пытаясь продумать новую схему действий. Ту, что только-только начала созревать в голове вместо старой.
– Царь убит! – Локсий вышагивал кругом, размахивая руками. – Его колдунья-жёнушка получила полную свободу. Отлично сработано, нечего сказать. Справился с кризисом? Решил проблему?
Картины на стенах совершенно не способствовали размышлениям. Взамен вчерашних идиллий на них красовались дикие сценки из эллинской мифологии, богатой как на любовные перипетии, так и на всякие ужасы. Кронос, весь в крови, отгрызал ногу заходящемуся в крике младенцу-Аиду, Аполлон сдирал кожу с подвешенного на дереве сатира Марсия, Геракл корчился в дыму погребального костра, причём изо рта у него шёл дым. Изображения медленно шевелились, меняясь и обрастая новыми натуралистичными подробностями. На статуи у дверей Кадмил взглянул только раз – когда входил в кабинет. Больше смотреть на них не хотелось. Кроме того, было весьма неприятно знать, что они стоят за спиной.
– Кто будет править Элладой? – восклицал тем временем Локсий. – Кто станет нашим посредником? Может быть, мне самому сесть на людской трон? Разбирать тяжбы, планировать сельхозработы, подписывать указы, точить лясы с советниками? Ты это мне предлагаешь?
Он в сердцах грохнул кулаком по столу. Цветок, стоявший в вазе на подоконнике, отрастил кровавые лепестки и вывалил из соцветия наружу змеиный раздвоенный язык.
– Полагаю, с вашими способностями это было бы проще простого, – учтиво заметил Кадмил. – Хальдер Прекрасная, например, сама правит своими гэлтахами.
Локсий уставился на него, неимоверно высоко задирая брови.
– Я тебе не Хальдер, дружок, – вкрадчиво сказал он. – Я учёный. Всё моё время занято важнейшими исследованиями и экспериментами. Птицебаба может возиться с людишками в своё удовольствие. А я... – Локсий набрал воздуха и гаркнул: – Я работаю!!
Кадмил почтительно перегнулся в поясе. «Не вовремя я сунулся с этими гэлтахами, – подумал он. – Крайне не вовремя».
– Да и вообще, ты прекрасно знаешь: на Батиме напряжённая обстановка, – говорил Локсий громко и сердито. – Вот-вот может разразиться война. Война у меня на родине, Кадмил! Такая заваруха, какой ещё не было. Моё место – там, дома. Сам видишь, как редко я стал тут бывать.
«Батим – дом и для Хальдер тоже, – подумал Кадмил. – Но она как-то успевает навести порядок здесь, на Земле».
Вслух он сказал:
– Всемерно скорблю о вашей родине. Если бы я только знал, как помочь...
– Ты должен помогать мне с Элладой! – обрубил Локсий. – Следить, чтобы не иссякала энергия, работать с населением, передавать распоряжения правителям.
– Я собирался...
– Ты собирался дискредитировать практики алитеи. Смешать их с дерьмом, опорочить Семелу, которая их разработала. Отлично. Что теперь? Выставишь колдуньей правящую царицу? Изгонишь из страны? А кто будет вместо неё? Та девчонка, Эвника? По закону, её надо выдать замуж, баба не может царствовать в одиночку. Даже Семеле придётся подобрать муженька, чтобы остаться на троне.
«Эх, была не была», – подумал Кадмил.
– У меня есть новый план, мой бог, – сказал он.
– Да, у тебя есть новый план, и этот план – мой. Схватить Семелу, доставить в лабораторию и допрашивать. Пусть расскажет, как она додумалась до создания алитеи, кто ей помогал, и кто продолжает помогать на сегодняшний день. А Эвнику выдашь за кого-нибудь из спартанских эфоров. Найди парня потолковей, и чтобы умел работать на публику. Давно пора скрепить Великий эллинский мир высоким браком. Может быть, после такого афиняне наконец перестанут ненавидеть спартанцев.
«А толковый план, – нехотя признал про себя Кадмил. – Но у него есть существенный недостаток. Этот план – не мой».
– Не могу не возразить, – сказал он. – Исчезновение Семелы бросит тень на Эвнику. Пойдут слухи, что она избавилась от мачехи, чтобы завладеть властью.
– И что? У нас больше никого нет, чтобы править людишками. А у них нет выбора. Поворчат и смирятся.
«Последний шанс! – пронеслось в голове Кадмила. – Сейчас!»
– Есть ещё один наследник, – сказал он спокойно и деловито, тем тоном, который лучше всего действовал на Локсия. – Акрион, сын покойного царя. Я приведу его ко двору, сделаю героем, обличу его устами Семелу. И он будет править, слушая всё, что я скажу. Откровенно говоря, это ещё лучший вариант, чем почивший Ликандр.