Правда
Шрифт:
Кноп и Тюльпан прижались к дальней стенке.
— Это расплавленный свинец, — сообщил Кноп. — Гномы отпечатывают им свой листок!
— И много его будет?
— Здесь, внизу? Не больше двух дюймов, когда растечется по всему полу!
Лужа расплавленного металла подползла к противоположной стене, и стоявший там верстак Отто задымился.
— Нужно на что-то встать! — воскликнул Кноп. — Пока свинец не остынет! На улице сейчас холодно, так что остынет он быстро!
— Куда, ять, встать?! Друг другу на
Господин Кноп закрыл глаза ладонью и набрал полную грудь нагретого серебристым дождем воздуха.
Затем убрал руку и открыл глаза. Господин Тюльпан смотрел на него, как послушный щенок. Из них двоих думал только господин Кноп.
— У меня есть… план, — сказал он.
— Правда, ять? Выкладывай.
— Я ведь умею придумывать планы, а?
— Конечно, ять. У тебя не башка, а чудо, ять, природы. Помню, как ты придумал свернуть…
— И я всегда думаю о благе Конторы, верно?
— Ну да.
— Поэтому… мой нынешний план… вряд ли можно назвать идеальным,но… сойдет и такой. Дай-ка мне сюда свою картофелину!
— Что?
Господин Кноп резко выбросил руку, и арбалет оказался всего в нескольких дюймах от горла господина Тюльпана.
— Нет времени спорить! Давай картофелину, и побыстрее. Сейчас нельзя думать!
Господин Кноп умел находить выход из самых безнадежных ситуаций, поэтому господин Тюльпан несколько неуверенно, но все же снял шнурок с картофелиной с шеи и передал его напарнику.
— Отлично, — кивнул господин Кноп. Одна его щека задергалась. — А теперь давай прикинем…
— Быстрее, ять, прикидывай! — воскликнул господин Тюльпан. — Эта фигня совсем близко!
— …Давай прикинем. Я, господин Тюльпан, совсем маленький. Ты не сможешь на меня встать. Значит, я не гожусь. А ты, господин Тюльпан, большой. И я не хочу, чтобы ты мучился.
И он нажал на курок. Выстрел был точным.
— Прости, — сказал господин Кноп под аккомпанемент свинцовых капель. — Прости меня. Я не хотел. Прости. Но я не для того был рожден, чтобы зажариться…
Господин Тюльпан открыл глаза.
Вокруг было темно, но что-то говорило о том, что на пасмурном небе, за тучами, скрываются звезды. Ветра не было, однако слышался слабый звук, похожий на шелест сухой листвы.
Он немного выждал — вдруг что-то произойдет? — а потом крикнул:
— Здесь, ять, есть кто-нибудь?
— ТОЛЬКО Я, ГОСПОДИН ТЮЛЬПАН.
Часть темноты открыла похожие на синие угольки глаза и посмотрела на него.
— Прикинь, ять, этот подонок украл мою картофелину. А ты, ять, Смерть?
— ПРОСТО СМЕРТЬ, ЕСЛИ НЕ ВОЗРАЖАЕШЬ. А ТЫ КОГО ЖДАЛ?
— Ждал? Зачем?
— ЧТОБЫ ПРИЗНАТЬ ТЕБЯ СВОИМ.
— Честно говоря, не знаю. Никогда, ять, не думал…
— И ДАЖЕ НИКОГДА НЕ ПЫТАЛСЯ ПРЕДПОЛОЖИТЬ?
— Я одно, ять, всегда знал: должна быть картофелина, тогда все будет в порядке, — повторил господин Тюльпан некогда услышанное.
Эта фраза пришла в голову вместе с четкими воспоминаниями о мертвых, увиденных с высоты двух футов и трех лет от роду. Старики что-то бубнили, старухи плакали. Лучи света пробивались сквозь высокие святые окна. Ветер завывал под дверью, а уши пытались расслышать шаги солдат. Своих, чужих — уже неважно, когда война длится так долго…
Смерть смерил тень господина Тюльпана долгим, холодным взглядом.
— ЧТО, И ВСЁ?
— Ну да.
— ПРОСТО КАРТОФЕЛИНА? А МОЖЕТ, ЧТО-ТО ЕЩЕ ДОЛЖНО БЫТЬ?
…Ветер завывал под дверью, запах масляных ламп, немного кисловатый запах свежего снега, проникающего в…
— Ну… там сожаления всякие… — пробормотал господин Тюльпан.
Он чувствовал себя потерянным в этом темном мире. И не было картофелины, за которую можно было бы ухватиться.
…Подсвечники… Они были сделаны из золота сотни лет назад… А из еды только картошка, выкопанная из-под снега, зато подсвечники из золота, а еще какая-то старуха, она сказала: «Главное — чтоб картошка была, тогда все будет хорошо…»
— А КАК НАСЧЕТ БОГА? ЕСТЬ САМЫЕ РАЗНЫЕ БОГИ. ТЕБЕ О НИХ НЕ РАССКАЗЫВАЛИ?
— Нет…
— ВОТ ПРОКЛЯТЬЕ. ПОЧЕМУ ИМЕННО Я ДОЛЖЕН С ЭТИМ РАЗБИРАТЬСЯ? — Смерть вздохнул. — ТЫ ВЕРИШЬ,НО ПРОСТО ТАК. ВЕРИШЬ ВООБЩЕ, А НЕ ВО ЧТО-ТО ИЛИ В КОГО-ТО.
Господин Тюльпан, повесив голову, встал. В голову тонкой струйкой, как кровь из-под двери, текли воспоминания. И дверная ручка уже гремела, и замок был сломан.
Смерть кивнул ему.
— ХОТЯ… У ТЕБЯ ЕСТЬ ТВОЯ КАРТОФЕЛИНА.
Рука господина Тюльпана нащупала кожаный шнурок на шее. На шнурке висело нечто сморщенное и твердое, мерцающее призрачным светом.
— А я думал, он ее, ять, забрал! — воскликнул господин Тюльпан, и лицо его озарилось надеждой.
— НУ, КАРТОФЕЛИНА — ДЕЛО НАЖИВНОЕ…
— Значит, все будет в порядке?
— А ТЫ САМ-ТО КАК СЧИТАЕШЬ?
Господин Тюльпан проглотил комок в горле. Здесь ложь долго не жила. И более свежие воспоминания уже просачивались из-под двери, кровавые и мстительные.
— Думаю, картошка тут не поможет… — пробормотал он.
— ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО РАСКАИВАЕШЬСЯ?
Неожиданно у господина Тюльпана заработали участки мозга, давно закрытые, более того, даже не открывавшиеся с самого рождения.
— Мне-то откуда знать? — буркнул он. Смерть махнул рукой. Костлявые пальцы описали дугу, вдоль которой пролегла череда песочных часов.
— НАСКОЛЬКО Я ЗНАЮ, ТЫ БОЛЬШОЙ ЗНАТОК ИСКУССТВА, ГОСПОДИН ТЮЛЬПАН. Я,В НЕКОТОРОМ СМЫСЛЕ, ТОЖЕ.