Правдивая ложь
Шрифт:
– В Египет… Ведь если верить последним новостям с Востока, именно туда направился мой муж и принц Эдуард с войском.
– Вы вообще понимаете, о чем говорите? – вскричал Раймунд де Карруаз, начиная нервно шагать по комнате. – В Египет… Вы так спокойно об этом говорите, как будто речь идет о поездке в соседнее графство. Там война, моя милая, а кроме войны, еще магометане. А вы женщина.
– И что с того? – с вызовом произнесла Габриэлла.
– А то, что по их законам место женщины не на войне, а у семейного очага или в гареме. Вы, вероятно, хотите стать трехтысячной женой султана Бейбарса?
– Но,
– И где же взять этих воинов? – с насмешкой спросил герцог.
– Уверена, мои вассалы, поклявшиеся в верности, поддержат меня.
– Сомневаюсь, дитя мое. Более того, я совершенно уверен: они сочтут эту идею сумасбродной и нелепой…
– Вы так считаете? – не сдавалась девушка.
– Габриэлла! – воскликнул Раймунд де Карруаз. – Ну неужели вы не понимаете, что это – сумасшедшая идея! Вы не только не найдете мужа, но и себя погубите… – тут он запнулся, как будто пораженный внезапной мыслью. Герцог бросил смущенный, но недобрый взор на девушку и замолчал.
Девушка поймала этот взгляд и горько рассмеялась, уловив его значение.
– Нет, дядя, и не думайте, – иронично заметила она. – В случае моей смерти замок и земли отойдут короне. Я уже давно составила завещание, которое хранится в надежном месте.
– Габриэлла… племянница моя! – возмутился герцог. – Как вы могли такое помыслить? Я пекусь и забочусь о вас, что есть силы, и стараюсь оберегать вашу жизнь. Это мой долг перед вашим отцом и моим братом… А вы… вы обижаете меня подобными нелепыми догадками.
– О, дядя, простите меня, – виновато поглядев на герцога, молвила девушка. Она подошла к нему и, положив руки ему на плечи, смиренно поцеловала в щеку. – Вы меня простили?
Герцог хмуро взглянул на племянницу и хотел было отчитать ее за глупое предположение, но, увидев ее умоляющие глаза, в конечном итоге растаял.
– Ох уж эта молодость, – вздохнул он. – Я тоже был горяч в юношеские годы и часто не думал, о чем говорю и что делаю… Да что об этом вспоминать…Я, конечно, прощаю вас, дитя мое. Но скажите, ваше решение отправиться в Египет окончательное?
– Да, дядя… И, надеюсь, вассалы моего отца примут крест вместе со мной.
В ответ герцог только покачал головой. Он был уверен, что из этой затеи ничего не выйдет. В этот момент в комнату вошел Буффон.
– Моя госпожа, – виноватым голосом начал он. – Увы, у меня дурные вести… Мы обыскали каждый уголок, но никого не нашли.
Габриэлла помрачнела. Ее милое, обычно улыбчивое и подвижное лицо опять застыло, а светло-голубые глаза потемнели от негодования. Она отвернулась от мужчин и подошла к окну, пытаясь успокоиться. Глядя на хрупкую с виду девушку, трудно было предположить, что под этой изящной оболочкой скрывается несгибаемая воля и сильный характер. Но это было действительно так, и герцог, а уж тем более Буффон, знали об этой характерной черте. Постояв несколько минут при полной тишине, Габриэлла, наконец, вымолвила:
– Буффон, разошли приглашения моим вассалам. Через два дня в замке намечается праздник.
– Моя госпожа, простите за любопытство, но что мы будет справлять? – поинтересовался Буффон.
Габриэлла медленно повернулась и спокойно произнесла:
– Начало нового крестового похода, который возглавили мой муж и принц Эдуард.
Удостоив девушку последнего неодобрительного взгляда, Раймунд де Карруаз, не желая, однако, больше пререкаться, испросил разрешения удалиться, сославшись на дела.
– Госпожа, вы серьезно? – удивленный намерениями Габриэллы, переспросил Буффон, когда за герцогом закрылась дверь. – Праздник, сейчас?
– А что тебя смущает? Поделись со мной. Ты же не просто слуга, ты – мой советник.
– Вы ведь не просто так собираетесь собрать всех под одной крышей. Я прав?
– Да, Буффон, как всегда… На этом празднике я хочу дать обет.
– Но вы не рыцарь! – изумился советник.
– И что с того? Разве обязательно нужно быть рыцарем, чтобы защищать свои земли или отправиться на поиски любимого человека?
– Госпожа, подождите… Если я вас правильно понял, вы собираетесь ТУДА???
– Разумеется, Буффон, – просто ответила девушка и опять отвернулась к окну.
– Боже Правый, Святая Дева Мария!..
И какой бес нашептал вам эту мысль?.. А-аа, я догадываюсь.
– Герцог тут ни при чем. Для него самого мое решение тоже стало неожиданностью.
– Надо думать… Но тогда…
– Я должна найти мужа. Моя семья покинула меня, оставив в печальном одиночестве. Пойми, Жирард – единственный родной для меня человек на этой грешной земле. Кроме него, у меня никого нет. Я не могу оставить его одного на враждебной земле. Я нужна ему, а он нужен мне.
– А как же герцог?
– Герцог… – отрешенно повторила Габриэлла. – Хоть в нем и течет кровь моих предков, для меня он был и остается чужим человеком. Возможно, со временем это чувство пройдет, а пока… А пока будем праздновать, осушать кубки и слагать речи о победе!..
… Как и пожелала хозяйка замка, через два дня веселый гул голосов заполнил парадную залу, ярко освещенную многочисленными факелами. После смерти герцога эти покои впервые вновь увидели гостей. По такому случаю вассалы и их дамы были одеты в самые дорогие и нарядные, затейливо украшенные одежды. Габриэлла радушно принимала и потчевала гостей. Вино лилось рекой, а слуги без устали подносили все новые и новые кушанья. Менестрели на все лады восхваляли храброго короля Людовика и отважных воинов, которые продолжили его дело.
Пир был в самом разгаре, когда паж, стоявший у дверей, протрубил в рог. Услышав его, все разом повернули головы к дверям. Двери распахнулись, и на пороге показался герольд [9] . Он держал в руках блюдо, на котором находился живой фазан. Распорядитель вошел в залу и направился к высокому столу. Его сопровождали две девушки и рыцарь в полном боевом снаряжении. Весь его внешний вид говорил о том, что этот воин готов хоть сейчас ринуться в бой. Подойдя к хозяйке замка, герольд и шедшие за ним люди низко поклонились. После чего распорядитель обратился к Габриэлле:
9
Герольд – глашатай или распорядитель на торжествах или турнирах.