Праведные клятвы

Кэррингтон-Рассел Киа

Я чувствую, что её не устраивает мой тон, но она лишь говорит:

— Ладно. Ну что ж, хочешь, чтобы я спасла его, прежде чем Крю его убьёт?

— Нет, с ним всё будет в порядке, — отвечаю я, поднимая бокал и допивая вино.

ГЛАВА 34

Доусон

Крю — пугающий человек, это факт. Я знаю его много лет, и несколько раз мне казалось, что он хочет меня убить. Сегодня — один из таких дней. Обычно я говорю, что это не моя вина, но на этот раз — полностью моя. Я сплю с сестрой его жены, и не собираюсь останавливаться.

Я не могу себя контролировать.

— Ты злишь мою жену, а это, в свою очередь, злит меня, потому что она не позволяет мне её касаться, думая, что я ничего не сделал, чтобы помочь, — говорит он спокойно. — Мне ты нравишься, Доусон, но если она скажет убить тебя, я это сделаю.

— Не уверен, что позволю тебе это сделать, — отвечаю я. У меня нет сомнений, что если Крю захочет меня убить, у него, скорее всего, это получится. Но за последние несколько лет моя империя выросла до уровня, который может соперничать с его, а его семья существует веками. Поэтому мы и сблизились за эти годы — он поддерживал меня, а я его.

— Справедливое замечание. Не зли мою жену, — говорит он, качая головой.

Я стою и смотрю на Райю, ожидая, что она подойдёт.

Но она не подходит.

— Девушка из семьи Риччи, да? — отмечает он, откидываясь на кресле. И меня бесит, как много удовольствия он получает от своей правоты.

— Отвали, Крю.

Он смотрит на свой бокал виски, теперь уже более серьёзно.

— Это неправильный выбор для неё. И я доверяю своей охране, но теперь, когда вовлечен ты, мне придётся поставить больше людей на её защиту.

Я кидаю на него косой взгляд, зная, что он прав. Блядь, мне ли не знать. Я так долго боролся с этим.

— Знаю. — Мне не нужно говорить ему, как сильно я пытался держаться подальше.

— Если человек, который так намерен разрушить твою империю, уже знает о твоей связи с Хани, ей небезопасно рядом с тобой.

— Со мной ей безопасно, — твёрдо заявляю я.

— Ты не всегда с ней, — напоминает он мне. А причина, по которой я не всегда с ней, в том, что это лишает её свободы.

— Есть успехи в поисках? — спрашиваю я.

Мне пришлось обратиться за помощью. Попросить Крю подключить своих информаторов к этому делу. Кто бы этот человек ни был, он умеет заметать следы.

— Пока нет, но скоро. Кто бы это ни был, он умеет проскальзывать между щелей.

Я киваю, ожидая такого ответа.

— Тогда будем продолжать, как обычно, пока не поймаем его.

Райя направляется к нам, и я замечаю, как Хани идёт на кухню.

Райя выглядит по-настоящему рассерженной, и я киваю Крю с извиняющейся улыбкой:

— С днём рождения.

Я ухожу, прежде чем Райя подойдёт, не потому что избегаю её, а потому что есть другая девушка из семьи Риччи, с которой я хочу поговорить прямо сейчас. Хотя, по правде говоря,

разговор — не то, что у меня на уме.

Я захожу на кухню, и персонал даже не осмеливается ничего сказать, когда я подхожу к Хани, которая подробно обсуждает одно из блюд и его ингредиенты. Шеф-повар кажется, сжимается под моим присутствием, но я знаю, что Хани чувствует, что я здесь, и жду.

Она тяжело выдыхает и поворачивается ко мне.

— Я думала, что преследование — это большой запрет в твоем бизнесе, — язвит Хани.

Я давлю смешок. Она скрещивает руки, ещё более раздражённая.

Она чёртовски очаровательна. Неприлично очаровательна.

— Тебе не нужно было увольняться из-за меня, — говорю я.

— Нужно. Ты солгал мне. У тебя было достаточно времени, чтобы сказать, что это был ты. — На её лице появляется обиженное выражение.

Я хватаю её за локоть и затаскиваю в кладовку. В помещении стоят несколько полок с упакованными ингредиентами. Я закрываю за собой дверь, потому что не хочу, чтобы кто-то подслушал наш разговор.

— Я не планировал, чтобы это был я, по крайней мере, до той ночи, когда ставки начали расти. Я понял, что не могу позволить кому-то другому получить тебя.

— У тебя не было такого выбора.

— Вообще-то был. Это было моё мероприятие.

— Ах, значит, раз это было твоё мероприятие, ты мог позволить себе переспать со мной, когда я была девственницей? Выставить меня напоказ только для того, чтобы самому трахнуть, нарушив своё же правило? — говорит она с вызовом.

Я хочу рвать на себе волосы. Сжимаю кулаки. Как достучаться до этой упрямой малышки?

— Я не могу перестать о тебе думать. Я пытался, чёрт возьми, пытался держаться от тебя подальше. Снова и снова. Но ты всё равно появляешься, как искушение, — рычу я.

Она издаёт дикий смешок. Интересно, кто-нибудь ещё видит эту сторону её характера? Эту необузданную, яростную девчонку.

— Тебе тяжело? Ты уходишь каждый раз, когда между нами что-то происходит. Ты знаешь, каково это? Для человека, который продаёт удовольствие, ты уж точно оставляешь неприятное послевкусие. Я не могу продолжать терпеть то, что ты растворяешься в воздухе каждый раз, Доусон.

Я срываюсь, затаив ярость, чтобы не накричать на неё:

— Единственная, в ком я хочу «раствориться», это ты, и во всех возможных позах: догги, ковбойская, наездница. Называй любую, я хочу этого от тебя.

Её щеки заливаются румянцем, и в глазах появляются слёзы. Блядь. Я провожу рукой по челюсти, не зная, что ещё сказать. Как достучаться до нее? Честно, я даже не знаю, чего именно я хочу. Я упираюсь рукой в верхнюю полку и думаю.

— Я всегда умел выражать свои мысли. Но с тобой… это чёртовски сложно, — ворчу я.